– Как Вас зовут?

Я все еще не знаю имя той, с кем скоро займусь сексом. Она тоже не знает моего имени. Наверное, это низшая ступень безнравственности.

– Ника.

– Низами. Очень приятно.

– Взаимно. Ихи ихи ихи.

Только Ника собиралась вставить ключ, как дверь, выйдя из рамы, отделяется от дверного проема.

– «Ай да, дверь поломана!»

– «Твоя штуковина сможет стоять?»

– «Хватит».

– «Ну смотри, дверь останется открытой, а потом придут и тебя самого …»

– «Не смешно»

– «Мог бы и засмеяться».

– «Не мог бы».

– «Хорошо».

Внутренний диалог прерывается голосом Ники:

– Дверь поломана, ничего?

– Для мне нет проблем. А для Вас?

– Неее.

Входим внутрь.

На всякий случай было бы неплохо чем-то подпереть дверь.

Сказав это, перехожу в другую комнату. Ищу, что бы поставить за дверь. В комнате кроме стула, небольшой тумбы и кровати ничего нет. Отлично, стул и тумбу по очереди выношу в коридор. Вначале тумбу упираю в дверь, а затем стул ставлю на шкаф.

– «Почему так?»

– «Если кто-то откроет дверь, то стул, упав, издаст звук».

– «Эту умную идею в кино увидел?»

– «Нет, но если б снимал, то так и сделал бы».

Ника опять возвращает меня из внутреннего диалога в реальность.

– Иди, дааа.

Вот было бы здорово, если б она еще не жеманилась. Сейчас от первой в жизни измены меня отделяют 2-3 метра коридора и дверь, ведущая в комнату.

Иду к Нике. В комнате, кажется, холодно.

– Печка не работает.

Здесь вообще что-то работает? 60 манат заплатил. А как же удовольствие клиентов и прочее?

– «Надеюсь, хотя бы эта девушка работает».

– «Какая именно часть? Эхэ-хэ-хэ».

– «Посмотрим. Эхэ эхэ эхэ».

Здесь действительно холодно.

– Да, немного холодно.

– Сейчас мы согреем друг друга, ихи ихи ихи.

Ясно. Вспомнил почему в 16 лет, чтоб заняться сексом, я отправился к проститутке, а потом отказался от нее. Потому что это низко. Для чего нужен неискренний смех? Короче. Не люблю ничего искусственного. Остываю от этого. Искусственное уважение. Искусственный менталитет. Искусственные обычаи и многие отношения в этой стране.

– «Опять улетел».

– «Чем еще заняться здесь?»

– «Неужели не встает? Эхэ эхэ эхэ».

– «Холодно, поэтому».

– «Но в прошлый раз ты же трахнул Джейран в холодной машине».

– «Жена – это другое».

–«Даа, жена это другое».

– «Опять напомнил о ней?»

– «А ты разве о ней забывал, о любимой женщине?»

– «Если честно, нет».

– «Себя обманываешь»

– «Что мне делать?»

– «Ничего, потребуй обратно 60 манат, эхэ эхэ эхэ».

– «Не смешно».

– «Это все, что умею».

– Не раздеваешься?

Ника уже который раз возвращает меня в реальность.

– Ника, сколько тебе лет?

– 23. А тебе?

– 28. Ты русскоязычная?

– Да, ты тоже?

– Да.

В поведении Ники есть странная неуверенность, механичность. Как будто она так же, как и я, не в своей тарелке, будто она не проститутка. Ника вроде кассира в “McDonalds”, которые не относят себя к этому заведению, успокаивают себя тем, что здесь они «временно работают». Ника? Как же зовут ее?

– Какое у тебя настоящее имя?

– Мы обычно не говорим настоящее имя.

– Хорошо, как хочешь.

– Хорошо, мое имя Нигяр.

– Низами.

Смеется. Нигяр смеется. В первую очередь проститутка, потом женщина, потом девушка, а теперь еще и 23-летняя Нигяр.

– Знаешь значение своего имени?

– Честно говоря, нет.

– Ты, кажется, имеешь высшее образование.

– Да, откуда узнал?

– Ты здесь как будто случайно.

– Даа?

На лице Нигяр замечаю выражение странной боли и надежды. Понимаю, что до сих пор здесь вряд ли кто-то до меня так культурно и уважительно с ней разговаривал, относился, и вряд ли будет относиться впредь.

– Что ты окончила?

– Бакинский государственный.

– Вау, отлично.

– «Да, отлично, может, еще и трудоустроишь?»

– «Не глупи».

– «Это ты глупишь. Анкету заполняешь».

– «Замолчи».

– «Интересно, она в курсе, что БГУ является самым древним университетом страны?»

– «Если она что и знает, то только то, что проституция является самой древней профессией».

– Низами, время уходит.

– Который час?

– Без двадцати два.

– Даа.