Утром я проснулась на удивление бодрой и энергичной, словно накануне не было сборов и перелёта. Отправив сообщение Игорю, я пошла в душ, а потом на завтрак. Все возможности определить местоположение моего телефона мы с Игорем заранее отключили, а номер Глеба я заблокировала.

День пролетел быстро: я гуляла по городку, заново знакомилась с окрестностями, а потом помогала тёте Вере и дяде Васе, её второму мужу. Она вышла за него через два года после того, как овдовела. В гостинице уже жили несколько туристов, хотя сезон, как таковой, только начинал начинаться.

И лишь вечером, когда я сидела в своей комнате и смотрела в смартфоне кино, на меня навалились тоска и безысходность. Плача, я размышляла о том, как быстро я привыкла проводить все вечера с Глебом, и как долго мне придётся от этого отвыкать. Кажется, всей жизни не хватит, чтобы отвыкнуть.

К счастью, усталость взяла своё, и я уснула достаточно быстро. А когда проснулась, начался новый солнечный день. Позавтракав, я отправилась к морю и вернулась уже после обеда. Когда подходила к гостинице, мне навстречу попался дядя Вася, который как-то странно посмотрел на меня и улыбнулся. Я, конечно же, решила: наверно, со мной что-то не так, потому долго осматривала себя со всех сторон. Пожав плечами, пошла к гостинице. Может, нос обгорел? Скорее всего.

Едва я вошла в свою комнату, сразу почувствовала перемены. В душе нарастала тревога, сердце колотилось с бешеной силой и скоростью. В моей кровати спал Глеб. На полу стояли объёмная сумка с его вещами и вторая, поменьше, с ноутбуком. Кроссовки лежали у двери как попало. Аккуратно составив обувь, я вымыла руки и, на цыпочках вернувшись в комнату, устроилась в кресле, рассматривая Глеба.

Я знала, что спящему человеку мешает взгляд, но у меня не было сил не смотреть на Глеба. Как не было сил и бороться со счастьем, которое наполнило всё моё существо, каждую клеточку души и тела. Солнечные лучи ласкали обнажённые плечи Глеба, его сильную шею и растрёпанные волосы. Серьга в ухе блестела так, что мне пришлось зажмуриться. Я ужасно ревновала Глеба к этим солнечным лучам; мне хотелось встать и наглухо зашторить окно, но я боялась тревожить сон любимого.

Мне не хотелось думать и анализировать. Я надеялась на то, что позже Глеб расскажет, как он меня отыскал, а сейчас я просто любовалась им. Видимо, эмоции мои зашкаливали настолько, что я выдохлась от стресса прошедших дней, усталость меня накрыла, и я начала засыпать прямо в кресле.

Я была между сном и реальностью, не успела уснуть окончательно, и мне казалось, что кто-то тихо ходит по комнате. Потом сильные тёплые руки подняли меня с кресла, я оказалась в кровати, и те же руки принялись освобождать меня от одежды.

… - Стоило ли лететь за тридевять земель и прятаться, чтобы сдаться вот так сразу? — пробормотала я, уткнувшись лицом в шею Глеба.

— Стоило, — прошептал Глеб, касаясь губами моих волос. Я чувствовала, что он улыбается. — Воспринимай это как репетицию нашего медового месяца.

— Я всё ещё сплю в кресле, правда же? Ты не можешь произносить словосочетание «медовый месяц» применительно к себе, Глеб. «Медовый пряник», — да. «Медовый Спас». «Медовый голос». Но только не «медовый месяц».

— Сейчас мы соберёмся с силами, покинем это ложе, оденемся и пойдем гулять у моря. Нет, сначала есть, потом гулять. Пока гуляем, всё обсудим относительно меня, — что я могу и чего не могу.

… - Значит, Игорь всё-таки вложил меня, вот это да! Не ожидала! — воскликнула я, когда мы сидели в одном из открытых кафе возле самого моря и с видом знатоков местной кухни ели разные причудливые морские деликатесы.

— Ему пришлось. У тебя классный брат, Лена, настоящий мужик. И жена у него хорошая. Добрая, понимающая. Она первая начала мне сочувствовать, видя моё настроение.

— Плохое было настроение?

— Ага, дразнись. Ночь не за горами, я отыграюсь за каждую секунду прошедших трёх суток, можешь не сомневаться, Лена. А пока расскажу по порядку. Сначала, когда ты выгнала меня, я вообще ничего не понимал и не чувствовал, мне как будто пыльным мешком дали по голове. Я не верил, что всё случилось в самом деле и со мной. Напился в одного и уснул.

— Ты же не пьёшь, Глеб, — я покачала головой.

— Так меня и любимая женщина никогда не бросала раньше! Утром проснулся, поехал на работу, как-то забылся. Сказал себе: «Ну и ладно. Я приобрёл новый опыт». А когда приехал вечером в пустую квартиру, понял: нафиг не нужен мне такой вот опыт. Понял, что мне нужна ты, а вовсе не опыт. Ещё понял, что я попал. Влюбился. И я кретин. Кретин не потому, что влюбился. И влюбился не потому, что кретин. Это два разных понятия: «я влюбился» и «я кретин». А ещё мне не давала покоя мысль о том, что, будучи свободной девушкой, ты можешь выбрать для себя другого парня. Поехал к тебе. Я тогда ещё не знал, что ты уже на пути сюда. Проторчал до ночи возле твоего дома, уехал в полном моральном упадке. Вчера утром приехал в твой университет и узнал, что ты в отпуске. К счастью, в поисках тебя, мне не пришлось навещать всех твоих родственников и друзей, потому что в университете мне сказали: ты приходила в деканат с братом. Я вспомнил, что ты чаще говорила о старшем брате, Игоре.

— Пришлось опять воспользоваться помощью нужных знакомых?

— Вот именно. Вечером я приехал домой к Игорю и Наталье. Они вышли меня встречать сразу вдвоём, и я понял, что не ошибся в твоём местонахождении. Не ошибся, но опоздал, как выяснилось позже. Сначала они и говорить со мной не хотели, но я твёрдо пообещал, что как только ворота их дома закроются передо мной, я прикую себя наручниками к этим воротам, а ключ от наручников съем.

— У тебя есть наручники, Глеб?!

— В том и дело, что нет, я блефовал, но был очень убедителен. Кстати, мне нравится твой вопрос. Обещаю подумать насчёт наручников.