— Вы сама мудрость, светлейший, — медовый голосок нотария послышался из угла, где он вел протокол допроса. — Вы справедливейший из судей нашего василевса, да продлит господь его дни!

— Пощадите, господин, — прохрипел ростовщик пересохшим горлом. — Я богат! Я заплачу любые деньги!

— Да ты взятку мне предлагаешь, негодяй! — оскорбился претор. — Я ведь уже самому сиятельному квестору доложил о тебе. Что я ему скажу? Что передумал и отпустил тебя? Ты, наверное, совсем дурак!

— Пощадите! — ростовщик обвис на веревках, не замечая, что его руки почти что вывернулись из суставов. У него закончились силы, и он лишился последней надежды.

— Ты умрешь, — небрежно бросил претор, встал и направился к выходу. Он повернулся к нотарию, на лице которого застыло самое почтительное выражение. — Бумаги принесешь ко мне после обеда. Думаю, казнь будет через неделю. На ипподроме, после скачек.

— Слушаюсь, светлейший, — угодливо склонился тот.

Лязгнул засов, и нотарий ослабил веревки, после чего ростовщик со стоном рухнул на пол. Нотарий сел рядом и проникновенно сказал.

— Истинный зверь этот претор. И ведь ничего не сделаешь. Он уже сказал про тебя там! — нотарий ткнул указательным пальцем вверх. — Теперь тебе только бежать.

— Бежать? — Ставракий посмотрел на него с безумной надеждой. — Подкупи стражников, добрый человек, умоляю тебя! Я дам любые деньги!

— Две тысячи номисм, — холодно сказал нотарий, поглаживая смоляную бороду. — Вчера я бы взялся за тысячу, и договорился с этим зверем, но ты пожадничал. А сегодня и тебе, и мне, и даже семьям стражников надо будет бежать из Империи. А куда бежать? Только к персам или склавинам, больше и некуда. Тут, ты и сам понимаешь, большие деньги нужны, чтобы новую жизнь в варварских землях начать.

— У меня таких денег нет, — загробным голосом сказал ростовщик. — У меня все деньги в обороте, в долгах. А теперь их и вовсе никогда не собрать! Солидов пятьсот только если наскребу…

— А дом? — жестко спросил нотарий. — Возьми в долг под залог дома.

— Хорошо, — совершено отчаявшись, махнул рукой Ставракий.- Все равно бежать. Найди в моих вещах перстень с печатью, добрый человек. Я напишу жене.

— Вот и славно, — удовлетворенно сказал нотарий. — Ночи сейчас безлунные, почтенный. И это нам на руку. За эти деньги мы забросаем тебя мусором и вывезем отсюда в телеге прямо к кораблю, где тебя будет ждать семья. А когда наш претор тебя хватится, ты уже будешь где-нибудь на пути в Таматраху… или в Сеуту… или в Верхний Египет. Или еще в какую-нибудь дыру на границе с варварами. Спаси милосердный господь твою душу.

Неделю спустя.

— Глазам своим не верю! — сказал Архип, в который раз пересчитывая кучу серебра, которую высыпал перед собой из тяжелых кошелей. — Думал, обманут нас.

— И я тоже вам не верил, — смущенно признался Евномий. — Думал, кормят, и ладно. Господин, я сплю?

— Ты не спишь, Евномий, — усмехнулся Коста. — И заберите в подарок одежду и украшения. Вы это заслужили, а золото все равно фальшивое. Что будете с деньгами делать?

— Домик купим в Александрии, — сам себе не веря, сказал Архип. — Невесть что за эти деньги, конечно, но зато за городской стеной! Свой дом, господи Боже! Я сам себе не верю!

— Не пропадайте, — пристально посмотрел на них Коста. — Я вас скоро найду. А пока примечайте все. Собирайте слухи, сплетни. Пусть ваши уши будут всегда открыты, и тогда вам не придется умирать в какой-нибудь канаве, когда вы постареете и не сможете больше плясать на шесте.

— Мы все сделаем, господин, — уверили его лицедеи. — Мы бываем во многих богатых домах, и нас никто не стесняется. Ведь мы для них и не люди вовсе. Как для этого ростовщика. Как же хотелось глотку ему перерезать, если бы вы знали!

— Кровь — это грязь в работе, — поморщился Коста. — Убивать нужно только в самом крайнем случае. Вам пора на корабль, почтенные. Удачи!

Лицедеи ушли, а Коста все смотрел им вслед, думая о чем-то своем. Рядом стоял Михаил, который получил вдвое больше от того, что ему обещали вначале. Его доля составила сто десять солидов, как-никак. Безумные деньги для нищего мальчишки.

— Что он тебе сделал, хозяин? — спросил он, наконец.

— Ты это о чем? — повернулся к нему Коста.

— Ты же мстил ему, так? — пристально взглянул на него Михаил.- Ты разорил его, сломал ему жизнь, сделал нищим беглецом. Он теперь будет жить в страхе до конца своих дней. И впрямь, перерезать ему глотку было бы куда милосерднее.

— Это он во всем виноват, — неохотно ответил Коста. — Моя семья попала к нему в кабалу. Мы могли бы выпутаться из долгов, ведь отец был искусным мастером, но этому кровососу приглянулся наш дом. Он забрал его за треть цены. Так я и оказался на улице. А потом пришла чума…

— А у тебя еще остались какие-нибудь должники, хозяин? — Миха поглядел на него с нескрываемым уважением.

Его вопрос так и остался без ответа, а Коста снова смотрел на море, усеянное пятнышками парусов. Он развязал один из узелков в своей памяти.