В любого может вселиться бес.
А вот принять его или оттолкнуть, каждый должен решить сам.
Орёл или решка, рулетка или покер - мы постоянно делаем выбор.
Или его делают за нас.
Главное, вовремя понять, что чужой выбор - это чужая головная боль, и не обязательно ему подчиняться.
А вот поминки удались. Как-то на душе стало тише, спокойнее.
Правда, на кладбище заявился Владимир и началось...
Впрочем, это уже другая история.
Глава 1
Тихо было в доме. Не бормотал телевизор, не гремели чашки на кухне, не текла из крана вода.
Только старинные ходики на стене отмеряли тонюсенькие дольки времени: тик — так, тик — так…
Маше не спалось.
Сначала она долго слушала ходики. Потом начала считать овечек. Как всегда, в стадо затесалась одна паршивая овца, которая никак не хотела прыгать через заборчик. Стояла себе с независимым видом и жевала одуванчик.
В общем, с овечками не срослось.
Шумно вздохнув и перекатившись на бочок, Маша стала смотреть на стену. Желтые лунные квадраты лежали на ней, обрисованные окном. И всё. Ничего интересного.
Подушка душная, одеяло кусачее… — сердито пробормотала Маша и спустила ноги на пол.
Зябко.
Но тапочки надевать нельзя: такая хитрая у них подошва, что топот слышен аж на первом этаже, где сидит на кухне тётка, читая детектив, прихлёбывая кофе и куря одну сигарету за другой.
Услышит топот — примчится, начнёт кудахтать.
Придётся врать, что захотелось в туалет, спускаться по гулкой лестнице, журчать водой из крана…
На цыпочках Маша подбежала к окну, взобралась коленками на пуфик и открыла окно.
В лицо ударила влажная ладошка ветра, забралась под ночнушку, и противные толстые мурашки с холодными лапками побежали по спине.
Соскочив с пуфика, Маша вернулась к кровати, содрала одеяло и закуталась в него с головой. Затем вернулась на свой пост.
У соседей горел свет.
В светлых окнах двигались смутные тени, их перечеркивали голые ветки сирени, которые трепал ветер.
Лёжа пузом на подоконнике и шмыгая носом, Маша принялась фантазировать, что же там происходит.
Сестрички собираются на дискотеку, — мечтала Маша. — Красят губы, мажут чёрной тушью ресницы, брызгают на себя духами…
Она ещё не знала, как их зовут, поэтому про себя называла просто: сестрички.
Рыжая, синеволосая и с чёрными, как крыло грача, дредами.
Вот скрипнула калитка: по тропинке, меж белёсых от изморози кустов, прошел белобрысый. Взбежал на высокое крыльцо, распахнул дверь и исчез.
Через секунду его силуэт присоединился к сестричкам. Те запрыгали вокруг белобрысого, отняли большую сумку — в голове Маши всплыло загадочное слово «саквояж».
А потом все четверо ушли — наверное, на кухню, чай пить. Кухня была с другой стороны дома, который звался маняще и таинственно — один раз Маша пробралась к калитке и прочитала вывеску: туристическое агентство «Петербургские тайны».
— Привет, — на подоконник приземлился летучий мышь Терентий. Сложив крылышки, он легко простучал коготками по жестяному козырьку и посмотрел на Машу круглыми навыкате глазками. — Опять подглядываешь?
Маша фыркнула.
— И ничего я не подглядываю, — буркнула она. — Не спится мне. Скучно.
— Я вот тоже по ночам не сплю, — согласился мышь Терентий. — Летаю вот…
— Везёт тебе, — с завистью сказала Маша.
— Что да, то да, — не стал отнекиваться Терентий. — Живу себе на чердаке… Слушай! А переезжай ко мне. Я тебе свой любимый гвоздик уступлю.
Однажды днём, когда тётка ушла в институт, Маша пробралась на чердак и видела, как мыш Терентий спит кверху лапками, уцепившись коготками за гвоздик в потолке.
— Нет, спасибо, — она скорбно тряхнула косичками. — Мне кажется, я не очень хорошо умею спать вниз головой.
— Дело практики, — пожал крылышками Терентий.
— Слушай, — сказала Маша. — А тебе разве не холодно? Мы проходили, что летучие мыши зимой впадают в спячку.
— Так то — зимой, — назидательно фыркнул мыш. — А сейчас осень. И вообще: я — необычный мыш. Не такой, как все. Я даже в морозы летать могу, — похвастался Терентий и тоже посмотрел на соседний дом.
Вновь показался белобрысый. Но не на первом этаже, а на втором — в большом прямоугольнике окна вспыхнул желтый уютный свет.
Стягивая на ходу куртку, белобрысый скрылся в глубине комнаты.
— Сегодня Сашхен пахнет железом и кровью, — доверительно сообщил мыш Терентий. — Значит, на охоту ходил.
— Сашхен, — Маша сморщила конопатый носик. — Дивчачье какое-то имя.
— Не знаю, — буркнул обиженно мыш. — В этом я не разбираюсь.
— Ладно, расскажи про охоту, — подольстилась к нему Маша. — На кого можно здесь, в городе, охотится?