Из монастырских покоев вывели ещё группу монахов и, толкая прикладами, погнали к основной группе арестованных. Тех же не оставляли в покое и по очереди пинали ногами и били прикладами. Вероятно, допрашивали.

Бандитам (а кто это ещё могли бы быть), скорее всего, не удалость добиться нужной информации, и они закончили допросы с пристрастием. Грубо перегнав монахов как стадо овец к краю смотровой площадки, бандиты безжалостно расстреляли послушников, не оставив никого в живых. Затем они разделились на группы и разбежались по кельям, церквям и хозпостройкам.

Вернулись они с огромными узлами награбленного добра и гуськом направились к железнодорожной станции, где их ожидал состав из двух небольших вагончиков зубчатой железной дороги, носящей название Кремальера.

Только когда состав скрылся из виду где-то у подножья горы, друзья спустились вниз до развилки и направились к монастырю. Первым делом они осмотрели расстрелянных монахов. Среди двадцати шести распластанных на каменной мостовой тел большую часть составляли монах. Но среди убитых отыскалось несколько человек в цивильных костюмах. Осмотрев все трупы, друзья нашли двух живых послушников: одного легко раненного и одного целёхонького в глубоком обмороке от пережитого страха.

Рассказ монахов не только не прояснил ситуацию, а наоборот, ещё больше запутал. Как выяснилось, в монастырь ворвался отряд милиции, прибывший из Манресы. Те объявили от имени Народной власти о закрытии монастыря и аресте настоятеля и казначея, которых, в прочем, им не удалось отыскать. Они избили монахов, пытаясь выяснить, где находятся аббат и его бухгалтер и где храниться сама казна. Провели обыск монастырских помещений и обнаружили трёх лиц явно не в монашеских одеяниях. Эти несчастные до этого попросили убежища в монастыре. Этих троих вывели на площадь и тоже расстреляли как участников мятежа.

То, что совершили озлобленные революционеры, друзья имели счастье лицезреть. Под раздачу попали все монахи монастыря, оказавшиеся в руках милиционеров.

Пётр принялся расспрашивать монахов о каких революционерах и о какой Народной власти идёт речь и что вообще происходит в стране. К своему удивлению, он узнал, что в Испании победил Народный фронт, новое правительство объявило о конфискации монастырских земель и передаче их крестьянам. Монахи сами толком не знали, что происходит в стране.

Пётр и Роберт удивлённо переглянулись. Как такое могло произойти всего лишь за неделю их отсутствия в Испании?

И только потом Пётр удосужился узнать, какой сейчас год. Удивлённые монахи чуть ли не хором объявили, что на дворе стоит 1936 год. Пётр, услышав подобную новость, чуть было не сверзнулся вниз с парапета, на котором он восседал и присвистнул от удивления.

– Какой ещё 1936 год? – Роберт, всегда спокойный и немножко флегматичный, даже возмутился в ответ и схватил послушника за грудки. – Ты что несёшь, монах?!

– Сейчас 22 июля 1936 года, – заикаясь промямлил бенедиктинец, готовый вновь уйти в нирвану при виде зверской рожи Берга.

– Пётр Карлович, поставьте страдальца на землю, – обратился Пётр к другу. – Он сейчас кончится от страха. На этот раз навсегда.

– А чего он издевается над нами! – продолжал негодовать Роберт, – Что за ахинею он несёт!

– Боюсь, мой дорогой друг, что это не ахинея, – Пётр попытался успокоить разбушевавшегося друга, – Мы, кажется, попали. И попали в конкретно… в 1936 год.

– Не может быть! – недоверчиво воскликнул Берг. – Как такое могло случиться?

– Элементарно, Ватсон, – иронично изрёк Анджан. – В Портале произошёл очередной сбой. И нас, вместо XXI века, перенесло, вероятно, в будущее время реальности 1918 года. А может и в другую параллельную реальность. Подобное со мной уже случалось.

– Невероятно, – вымолвил парень, отпустив монаха и плюхнувшись пятой точкой на парапет. Отпущенный полуживой от пережитых потрясений монах безвольной тушкой плюхнулся рядом, но на мостовую.

– А что мы женщинам скажем? – после нескольких минут молчания поинтересовался Роберт.

– То и скажем, – пожал плечами Пётр. – Расскажем всё как есть.

Продолжив расспросы уцелевших послушников, Пётр выяснил, что настоятель находился в своей резиденции. Из неё он и хранитель казны исчезли в неизвестном направлении, как только на железнодорожной станции высадился отряд милиции. Пётр вошёл во Всепланетную Информационную Сеть и выяснил расположение этого «неизвестного направления».