– Извини, я не мотошлюха, братан,– отрицательно качает головой Ян и специально выделяет слово "братан".

– Что?
– непонимающе переспрашивает Лекс.

– Дело чести, Лекс, - отвечает Беликов и на его губах появляется мимолетная гаденькая ухмылка.
– Если ты садишься на чужой байк - ты шлюха, если ты позволяешь чужаку объездить свой - ты делаешь из байка шлюху, а ему это может, ой, как не понравиться...

Перевожу взгляд с него на Лекса, потом обратно и понимаю, что если сейчас не вмешаться - начнется что-то очень нехорошее. Оба парня на взводе, а я между ними единственный барьер.

– Это всего лишь мотоцикл, а не девушка, - надрывно смеется Лекс.
– Прости, но ты несешь какую-то херь, - отмахивается парень и возвращается к своему байку, чтобы повесить шлем.

– Прощаю, - добивает его в спишу Беликов одной единственной фразой.

Лекс резко разворачивается и собирается что-то сказать, но не успевает, потому как с карусели возвращается Лара и вся компания.

– У вас все нормально?
– спрашивает она, опасливо осматривая Яна и Лекса, не сводящих друг с друга глаз.

После достаточно долгой паузы, Лекс первый отводит взгляд и с улыбкой произносит:

– Все отлично, сестренка! Как насчет во-о-он того ресторанчика, а?!

24. Оазисы и миражи

После посиделок в ресторане “веселье” не заканчивается, ведь Лара и Джейк заказали предсвадебную съемку. До самого позднего вечера нас мурыжат фотографы, стилисты и организатор. Не знаю для чего это было нужно, но как сказала невеста: чтобы не тратить время от основного торжества, а в фотокнигу вложить идеальные фото. Может быть в этом и есть резон, вот только изматывает подобное не хуже физических нагрузок. Не представляю каково Яну, преющему в костюме, но мне даже в легком платье жарко.

Фотозона расположена прямо во дворе снятой виллы и нас, после основных кадров с женихом и невестой, по очереди фотографируют парами для той самой фотокниги, для страницы близких гостей.

Стою в стороне, жду пока переоденется Беликов, смотрю на то, как позируют наши родители и другие пары, и почему-то именно в этот момент мне безумно хочется плакать. Накрывает так, что я ощущаю дрожь во всем теле, едва сдерживая слезы.

Если у меня поплывет макияж - Лара с визажистом меня убьют.

Господи, каково это будет знать, осознавать до конца своей жизни, что на этих фотографиях в этой гребаной фотокниге мы притворяемся?! А я представляю каково - паршиво, очень даже паршиво. Я буду видеть наши фальшивые улыбки, объятия и жалеть.

Жалеть о том, что позвала его сюда.

Жалеть о том, что наши отношения разрушились.

Жалеть о том, что обманув тогда, пыталась избежать ссоры… И таких “жалеть” очень много наберется…

Кажется, что я начинаю задыхаться. Бусы на шее ощущаются змеей, желающей придушить, а легкое шелковое платье - тугой веревкой, скручивающей меня, не позволяющей вздохнуть. Отступаю в сторону, шаг за шагом ближе к дому, трусливо прячась за углом, чтобы никто не увидел моей паники. Прислоняюсь спиной к стене и зажимаю себе рот рукой в попытках отдышаться и успокоиться...

– С тобой все в порядке?

– О, Господи!
– дергаюсь я от испуга, когда рядом со мной встает Лекс, так же как я прислонившись к стене.

– Всего лишь Лекс, - улыбается он.
– Так… Все нормально?

– Да, просто… - не могу придумать что “просто” и вижу как парень криво ухмыляется.

– Анже… - начинает он, но увидев мой недовольный взгляд, исправляется.
– Лика, ты же знаешь, что мне можно довериться, да? Мы с тобой знакомы слишком давно, пусть даже виделись всего пару раз. Что случилось?

То ли мне кажется, то ли в его глазах и правда есть отблеск беспокойства.

– Я просто хочу минуту побыть наедине с собой, - дежурно улыбаюсь я и Лекс кивает.

– А как насчет побыть наедине со мной?
– разворачивается ко мне лицом и опирается локтем на стену, прямо возле моей головы. На губах похотливая ухмылочка, намекающая мне на “тот самый” смысл его фразы.

Нет, беспокойством тут и не пахло.

– Серьезно, ты какая-то странная, зажатая, так испуганно смотришь на своего парня, что складывается впечатление, - парень делает паузу, подбирая слова.
– Ну, типо, ты его боишься что ли… Может нужно что-то менять, а? Могу помочь, хоть прямо сейчас, порадуем предков, - подмигивает он.

Настырный, самоуверенный засранец! Ну хоть спасибо за то, что отвлек меня от жалости к себе!

– Если ты до сих пор не понял, я не одна, - выпрямляюсь и отступаю.
– Усвой уже, что несмотря на идиотские планы наших матерей, у нас у каждого своя жизнь. Не знаю, что там у тебя происходит в личной жизни, но у меня есть парень, которого я люблю!
– выпаливаю я почти на одном дыхании.

– Громкое слово “люблю” для нашего возраста, - язвительно фыркает Лекс.

– Это не просто слово, - бросаю я напоследок и ухожу.