Что я помнил всю жизнь, исходя из тренировок по борьбе и школьному увлечению — дзюдо, так это слова тренеров. Все как один говорили одну и ту же фразу:

— Не давай волю эмоциям. Будь холоден в любой ситуации. Весь бой начинается в голове, а заканчивается в теле. Будь умнее своего противника и не давай волю агрессии и вспыльчивости.

На моё счастье, с этими указаниями я всегда справлялся. И, пожалуй, я добился определённого успеха в спорте. Жаль только, что операция на глазах поставила жирный крест на моей возможной карьере. Но здоровье было важнее возможности и дальше совершенствоваться в этом направлении, тем более в профессиональные спортсмены я не метил. По крайней мере, тренировок я не бросил, хоть и сменил несколько тренеров и площадок.

А этот спарринг был первым, за последние, наверное, пять лет. Где-то так.

Следующий выпад с некоторым утробным рыком со стороны Антона, я просто провёл мимо себя. Не стал бить завершающий в почки, лишь сместился и принял следующую атаку. Но сделал это в несколько нестандартной для себя манере. Что-то внутри требовало показать свою силу, как бы я с этим чувством ни боролся.

В итоге я встретил кулак противника своим кулаком.

Для себя я отметил следующее — ноль ощущений. Мне не было больно, а хруст костей, который раздался в тишине зала, был, очевидно, не моим.

Бритоголовый начал трясти рукой, стараясь скинуть перчатку. Один из бойцов, находящийся в непосредственной близости у ринга, поднял руки вверх. Сразу же раздалась команда Сергея Михайловича, и бой был остановлен.

После произошедшего мне даже слега стало жалко Антона. Сломанные пальцы — это долгое восстановление и реабилитация, особенно для спортсмена, но вины за содеянное я не испытывал. Он сам вызвался и сам это спровоцировал…

Пожалуй, если учитывать обстановку и бойцов здесь, мне были понятны возгласы «толпы». Антон, хоть и был вспыльчивым недоноском, был весьма способным противником, и одним из сильнейших здесь. Прошу заметить, тот же Борька Шелест или Андрей Саратовский, которые смотрели на меня с открытыми ртами, были чемпионами региона. И они сюда ходили из-за тренера, который сумел их воспитать как бойцов даже лучше, чем более дорогие профессионалы, которых в нашем городе хватало.

И оба проиграли Антону в тренировочных боях.

Перчатки слетели с рук, как только я выбрался из ринга. Побросал всё в сумку и под вопросительный взгляд тренера, ринулся в душевую. Смывать с себя победу. Победу, которую я уже не чувствовал таковой.

Уйти спокойно мне не дали. Помылся, высушился, переоделся. А у самого выхода из помещения «клуба» дорогу преградил Сергей Михалыч, с какой-то дружелюбной, но странной улыбкой. Я замер в метре от него, глядя, как тот поглаживает свою щётку усов под носом, ожидая тирады.

Не прогадал.

— Ярослав, — басистый голос крепкого старика разлетался по коридору эхом. — Я не ожидал, что ты настолько подготовленный боец. Скажи мне, почему ты всё это время отказывался драться в спаррингах?! С такими-то возможностями?

— Я уже говорил, Сергей Михалыч, — я стянул сумку с плеча, чтобы она не давила на тело. — Глаза. Когда делал операцию, знал, что спорт с этого момента будет для меня закрыт.

— Но нельзя тратить такой талант впустую! — его нервное почёсывание усов превратилось в эмоциональные движения рук. — Ты легко сделал Антона, не пропустив ни одного удара. А у него, поверь мне, реально отличное будущее в смешанных боях! Ярослав, я хочу выставить тебя вместо него на следующей неделе!

— Нет, — я сказал это вполне твёрдо и громко, отчего послышалось шушуканье за спиной.

Обернулся, увидел тройку ребят, которые тренировались в зале и, поворачиваясь к тренеру, продублировал:

— Нет. И ещё раз нет. Мне моё зрение дороже. А повторную операцию я не хочу. И так всё прошло не слишком гладко, — скривился я на этих словах.

Тренер несколько раз повторил своё предложение, даже, попытался узнать, в чём была особенность моей операции, но увы и ах, не судьба. Но не сдаваясь, он всё же выдал «фразу» напоследок. Дал мне время подумать. Ровно четыре дня, пока ещё будет возможность внести изменения в заявку на соревнования.

Выйдя из школы, трусцой двинулся в сторону дома, выслушивая от Кактуса комментарии по возникшей ситуации. Он почему-то считал, что я наплюю на все его указания и пойду драться. Наивный кот. Думает, что у меня мозгов нет, но, на его радость, я отвечал одинаково: «нет», «никаких поединков».

Похоже, моему хвостатому другу даже пришлась по душе моя твёрдость в этом вопросе. Ну а то, что я немного, но воспользовался своими новыми возможностями, его уже несильно волновало — всё это можно было объяснить как раз тем, что я до этого просто не показывал своих реальных сил, а значит, и вопросов ко мне будет меньше.

До дома мы добрались без приключений, если не учитывать новую особенность Кактуса, бросаться на дворовых кошек, как только они попадали в его поле зрения. С учётом того, что я слышал, как обрывалась его мысленная речь в этот момент и он уже довольно громко начинал вещать в общий «эфир», это было эпично. Если бы он с такими «словами» кадрил девушек на улице, боюсь, вся морда была бы расцарапана. Но ввиду его неуклюжести, а может, не до конца освоился со своим телом, все попытки стать… легендой двора, провалились.