— И что?

— Он этого не сделал. Он еще во что-то верит, на что-то надеется

— Мы все во что-то верим и на что-то надеемся. Не забудь, Комета, что многие верят в тебя.

— Вот это-то меня здесь и удерживает!

За спиной Кометы раздалось рычание. Она повернула голову и увидела Немого, который делал странные движения. Он растопырил пальцы правой руки и размахивал ею над головой, издавая хриплое гудение.

«Хватит прикидываться, можешь говорить по-человечески! Все равно скоро все мы умрем!» — хотела прикрикнуть на него Комета, но промолчала. Если Немой продолжал играть роль дикаря, то это означало, что еще не все потеряно.

— Что ты хочешь показать? — спросил у Немого Мавух. — Что это значит?

Но Немой только гудел и описывал рукой круги над головой.

Внезапно башня слегка содрогнулась. Толчок был не сильный, но весьма чувствительный.

— Ты хотел сказать, что кислота почти проела стены? — Мавух отвернулся от Немого. — Это мы и сами поняли…

Но Комета, продолжавшая смотреть на Немого, увидела, что тот сделал едва заметное отрицающее движение. Значит, он имел в виду не кислоту. Но тогда что?

Впрочем, у Кометы сейчас имелись более важные и неотложные вопросы, чем разгадка странного поведения Немого. Вслед за первым толчком последовало несколько новых. Девушке даже показалось, что площадка слегка накренилась. Это заметили и десантники. Раздались испуганные возгласы.

Стараясь не допустить распространения паники, Комета прокричала, перекрывая шум боя:

— Не волнуйтесь. Башня еще стоит. Ее поддерживают раздвигающие механизмы. Сначала слизнякам придется проделать широкие отверстия и проникнуть внутрь. Спускайтесь вниз, стреляйте в дыры!

Но и без ее приказаний десантники в башне начали вести огонь через отверстия, проеденные кислотой. В очередной раз выглянув из-за ограждения, Комета увидела, что вокруг основания второй башни сверкают вспышки выстрелов. Это означало, что и там десантники стреляют через дыры в стенах.

Послышался протяжный металлический скрежет. Башня задрожала, словно в лихорадке.

— Отверстия расширяются! — сообщили снизу. — Слизняки пытаются забросить гранаты внутрь башни!

— Я иду вниз! — объявила Комета.

Но Немой обхватил своей широкой сильной ладонью ее кисть, вытянул указательный палец и направил его в небо. Посмотрев в том направлении, Комета увидела несколько слабо светящихся точек. Тогда она убрала очки ночного видения. На фоне черного неба светящиеся точки казались ярче и крупнее. Комета вновь выдвинула очки и с удивлением обнаружила, что точки еще больше увеличились в размерах. Более того, она уже отчетливо могла рассмотреть, что точки образуют два правильных четырехугольника.

Не веря своим глазам, она затаила дыхание. Точки росли на глазах, и вот уже можно было разглядеть, что между ними проявились очертания темных крупных предметов. Этими точками были работавшие турбины летательных аппаратов.

— Транспортеры! — закричала Комета. — Транспортеры летят!

Это сообщение было встречено дружным ликующим воплем. Даже на соседней башне его сумели расслышать сквозь канонаду. Так что вскоре о появлении транспортеров стало известно всем десантникам.

— А если транспортеры пролетят мимо? — тихо пробормотал Мавух.

Комета не исключала и этой возможности.

— Тогда последнюю очередь из своего автомата я пошлю им вдогонку, — сказала она.

Но транспортеры направлялись именно к ним. Не прошло и нескольких минут с момента их обнаружения, как над башнями зависли огромные летательные аппараты. Слизняки стреляли по транспортерам, но не причиняли им видимого вреда. Машины пошли на снижение. Искусство пилотов было так велико, что транспортеры повисли в воздухе на высоте нескольких ладоней над верхними площадками башен. Их входные люки распахнулись.

Подражая сержанту Каре, Комета скомандовала:

— Прыгайте внутрь! Быстрее! Не задерживайтесь!

Те воины, которые находились на верхней площадке, первыми ринулись в спасительный люк. Затем наступила очередь тех, кто сдерживал напор слизняков внизу.

Комета подгоняла солдат:

— Вперед! Не спите на ходу! Еще немного, и мы спасены!

Рядом с девушкой стоял Немой, не желавший забираться в транспортер раньше нее.

Наконец, с Кометой поравнялся Убак:

— Все! Внизу никого не осталось! Слизняки вот-вот пролезут в дыры!

— Уходим! — Комета втолкнула его в люк, затем отправила туда же Немого и последней запрыгнула в транспортер.

Дежурившему у входа «однополосному» десантнику она коротко приказала:

— Летим!

Тот посмотрел на ее шлем без всяких знаков различия, но, видимо, было в облике девушки нечто такое, что выделяло ее как человека, имеющего право отдавать приказания.

Входной люк закрылся.

— Что со второй башней? — спросила Комета и, не дожидаясь ответа, прильнула к иллюминатору.