Каждое отдельное одиночество

Предисловие

Перед нами первая книга прозаика Дианы Забировой. Первый серьезный опыт в прозе. Книга, написанная с усердием и вниманием к деталям. Осмысление сложных тем: раннего взросления, жизни взрослых глазами ребенка, привязанности к близким.

Повесть «Два правила Даши» открывает читателю жизнь в городе и жизнь в деревне, эпизодично, часто – глазами главной героини. Сложные, подчас необъяснимые для ребенка взаимоотношения и конфликты взрослых. Их же холодный, бытовой мир без отклика к растущему человеку существует в виде двух неизменных правил, которые, казалось бы, должны полностью закрепостить главную героиню. Но никакие условности не могут подавить непосредственность, нужду в любви.

Детство – отсутствие барьеров, которые выстраиваются взрослыми с их принципами и непреложной убежденностью в правоте старшего; но когда еще человеку открываться, выражать эмоции, заявлять свое право на внимание? Для ребенка рамки стереотипного мира взрослых – по сути, переступание через себя.

Каждый персонаж в книге – отдельное одиночество. Мать, которая занята работой и устройством быта, может полагаться лишь на себя. Отец, который не занят ничем и, кажется, едва понимает, что у него есть семья. И Даша, которая тщетно пытается привлечь внимание родителей. Отдельно – картатай и няняйка, которые видятся с родными по выходным.

Прозаик Диана Забирова продолжает традицию русскоязычных авторов, написавших романы и повести взросления. Здесь мы знакомимся с семьей, в которой разлад, бескомпромиссные отношения и трагические события происходят на глазах маленького человека. Даша наблюдает и строит предположения там, где взрослые молчат. И особенно острый, пиковый момент, когда возникает важный вопрос «Что такое душа?» Девочке никто, скорее всего, не даст ответа: к нему тоже предстоит идти самостоятельно, интуитивно, как и к взрослению.

Итак, перед нами Даша, у которой ушедший отец – равно умерший. А самые лучшие моменты – выходные в Казангулово – вот-вот станут теплыми воспоминаниями детства, ведь картатай и няняйка пожилые люди, для которых есть прошлое и есть настоящий момент.

Будущие ценности формируются как бы сами собой. Любовь к родным из деревни, к отцу, когда он не монстр, а человек. В пустоте создаются воображаемые друзья. Потому что одиночество противоестественно – и она сопротивляется.

По прочтении «Двух правил Даши» возникает надежда: ребенок может остаться ребенком, ничто не отнимет способности радоваться миру окружающему.

Кажется, этот мир должен стать больше, раздаться вширь, здесь могут произойти изменения. (Особенно, когда оказывается, что правилам можно и не следовать, потому что ничего страшного не произойдет.) Но пока он маленький, как и сама героиня. Выход находится: правила перестают быть догмой, а жизнь продолжается.

Елена Луновская

Два правила Даши

(повесть)

– А где же люди? – вновь заговорил наконец Маленький принц.

– В пустыне все-таки одиноко…

– Среди людей тоже одиноко, – заметила змея.

Антуан де Сент-Экзюпери

1

Сонная Даша ровно, не шевелясь, сидит перед зеркалом на стуле. Мама аккуратно, ловко перебирая каждую прядь волос, заплетает Даше две тугие солнечные косички – ежедневный утренний ритуал.

Даша пьет чай, пока мама собирается на работу. Очень робко и сосредоточенно ставит кружку на стол. Бесшумно. За стеной спит папа.

Папа. Девочка любит по вечерам играть с ним в «дочки-матери», готовя вкусный наваристый борщ из цветного пластилина и картона. Любит дурачиться, прыгая по кровати, громко хохотать над шутками, обниматься, сидя на коленях, и ждать с работы. Выходные дни для девочки – самые счастливые. Даша просыпается вместе с папой. Садится на кухне на детский обшарпанный стул и ждет, когда папа приготовит самые вкусные в мире конфетки. Они вместе растапливают сахар на старой чугунной сковородке и пытаются вылепить разные фигурки, особенной всегда оказывается карамелька в форме сердца. Папа – ее единственный настоящий друг.

Даша с мамой идут в садик. Вьюга воет, и, кажется, что этот вой слышен всему маленькому городу. Крохотные снежинки летят в лицо и тают на покрасневших щеках. Мама крепко сжимает руку дочки, спрятанную в колючую рукавицу, и тащит за собой. Даша быстро перебирает ногами, еле успевая за мамой, но не жалуется. Она знает, что ныть при маме нельзя – станет хуже. Это правило номер один. Девочка идет молча, закрывая глаза и представляя, как спит в кровати.

Шесть сорок утра. В саду никого из детей, кроме Даши. Воспитателей нет, поэтому девочке приходится сидеть в углу душной кухни, вдыхать едкий запах горячего какао вперемешку с хлоркой, ждать Марину Анатольевну и кротко наблюдать за поварами, подслушивая их разговоры о том, что мужья ничего не хотят делать, что дети почему-то не едят манную кашу, что зарплату снова задерживают.