– Лилия, ты знакома с кем-нибудь из соседей Георгины? – спросила Кира.

– Конечно! Со всеми знакома. Мы же дружим с Георгинкой уже много лет подряд! Конечно, я их всех знаю!

– Ты не могла бы сходить к ним и узнать, не видел ли кто-нибудь из них твою подругу вчера или, быть может, даже сегодня?

Приезд оперативников и эксперта принес пользу только в одном отношении. Теперь подруги знали примерное время смерти Георгины. И получалось, что, когда они ругались с соседями Веты, требующими возврата кредитов, бедная Георгина тонула в ванне. Эта информация вызвала новый приступ рыданий у Лилии и угрызение совести у остальных девушек.

– Какая нелепая ошибка! Если бы мы приехали чуть раньше, то запросто бы спасли Георгину! – сказала Лилия, утирая слезы.

Подруги только вздохнули в ответ. Эх, кабы знать, где упадешь, соломки бы подстелил! Но сделанного обратно не вернешь. Приходилось жить дальше с тем, что есть. Обливавшаяся слезами Лилия пошла к соседям. Подруги сопровождали ее.

– А какая тебе разница, выходила куда-нибудь Георгина сегодня или вчера из своего дома или нет? – спросила Леся у подруги, улучив момент, пока Лилия здоровалась с пожилой седовласой бабулькой, которая, услышав о смерти Георгины, тоже начала плакать и сморкаться.

– Еще не знаю, – шепотом ответила Кира. – Но что-то мне в поведении Георгины кажется странным…

– Да? И что же?

– Лилия сказала, что подруга ее была человеком весьма скромных, даже строгих, нравов. Первым и единственным мужчиной в ее жизни был Влад. Это его она обожала и боготворила.

– Ну и что?

– А из жизни она ушла, разряженная, словно последняя путана!

– Просто она хотела быть красивой.

– И потому напялила на себя невозможно откровенное белье и пеньюар? Нет уж, если бы девушка такого склада, как Георгина, решилась уйти из жизни, уже она бы постаралась, чтобы все было обставлено достойно. Никаких фривольностей. Все было бы строго, скромно и с достоинством.

– И как бы она умерла?

– На кровати, в брючном костюме или в домашнем платье, но точно не в прозрачном пеньюаре, кружевном лифчике и трусиках, которых почти не разглядишь на теле!

– Ты куда это гнешь?

– Так разодеться девушка могла только ради одного человека! Ради любимого мужчины! – И, видя, что подруги ее все равно не понимают, Кира добавила: – Для Влада!

Леся с Ветой ахнули, одинаковым жестом прижав руки ко рту.

– Ты считаешь, что у Георгины было свидание с Владом?!

– Во всяком случае, девушка готовилась к нему.

– Значит, Влад сегодня был в этой квартире? – допытывалась Вета. – И если бы не противные старухи – мои соседки, – то мы бы его сцапали? Прямо у Георгины?!

– Очень может быть.

– Я этого не переживу! – закатила глаза Вета. – Какой удар!

– Но возможно также, что Влада в этом доме сегодня и не было, – поспешно сказала Кира.

– Ну, тебя не поймешь. То был он, то не было его!

– Вероятно, он пообещал Георгине прийти. Но то ли действительно явился, то ли, наоборот, не явился, чем и спровоцировал у девушки приступ отчаяния, принудивший ее уйти из жизни.

– Погоди. А если Влад пришел, то отчего Георгинке топиться-то было? – сообразила Вета.

– Верно. Если Влад пришел в гости к Георгине, то топиться ей ровным счетом смысла не было.

– Ты это к чему клонишь? – тихо ахнула Вета. – Ты хочешь сказать, что это Влад… Это Влад утопил Георгину? Он – что?.. Он – убийца?!

Последняя фраза, помимо ее воли, вырвалась у нее чересчур громко. Лилия оглянулась на них через плечо и досадливо прошипела:

– Тихо вы! Ганнабия Сигмундовна только-только начала припоминать, когда она в последний раз видел нашу бедную Георгину!

И Вета тут же послушно заткнулась. Она жадно уставилась на кудрявую седенькую старушку в ожидании продолжения. Бабушка была такой кругленькой и аппетитной! И ей совершенно не шло имя Ганнабия, да еще и Сигмундовна. Что за имя такое непонятное?!

– Прошу вас, девочки, – неожиданно пригласила их всех старушка в свою квартиру. – Зайдите ко мне. С годами мне становится все труднее стоять долгое время на ногах. Да и вы, полагаю, здорово устали за день.

Это была чистая правда. Все они здорово вымотались сегодня. И, когда девушкам еще и напомнили об этом, они сразу же почувствовали, как их ноги и руки налились свинцовой тяжестью.

Квартира Ганнабии Сигмундовны была гораздо меньше, чем квартира Георгины. Всего две комнаты, в то время как у внучки ученого их было целых пять. Но все равно, для молодых людей получить отдельное жилье в годы советской власти – это считалось неслыханной роскошью. И если отец этой Ганнабии Сигмундовны получил жилье еще в молодости, ему здорово повезло.

– Наш дом был построен еще в середине двадцатого века. А после революции он был приспособлен для различных нужд. Но, в конце концов, его отдали под квартиры для членов Всесоюзного Археологического общества. И мой отец, – с достоинством произнесла Ганнабия Сигмундовна, – был членом этого общества! А также он был близким другом и учеником Фридриха Карловича – прадедушки бедной Георгины.