Она заерзала, когда мои пальцы скользнули между ее ног.

— Блять. На тебе нет нижнего белья.

Клео крепче сжала мои плечи.

— Я надеялась, что что-то подобное произойдет. — ее щеки вспыхнули. — Это были долгие несколько недель.

Ее руки скользнули по моей груди, оставляя горячий след на моей коже.

— Раздевайся, Артур. На тебе слишком много одежды.

Я усмехнулся, испытывая учащенное сердцебиение от потребности в ее голосе. Немного отодвинувшись от нее, я высвободился из своего патча и потянул за ворот, срывая через голову футболку.

— Намного лучше. — Клео ухватилась за пояс моих джинсов и расстегнула их с рекордной скоростью. Выгнув бедра, я помог ей снять все, что было на мне. Поднявшись к ней сзади, я расстегнул бюстгальтер Клео и обнял ее. Обнаженное к обнаженному. Кожа к коже.

— Мне это никогда не надоест, — я поцеловал ее.

— Тебе никогда не придется.

Наши губы снова встретились, прежняя настойчивость возвращалась с каждым движением. Ее пальцы сжались вокруг моего члена, сильно поглаживая меня.

Я зарычал, уткнувшись лицом в ее шею, прикусывая ее горло.

— Я должен знать, что ты готова к тому, что сейчас произойдет. Что ты готова делать то, что нужно делать.

Она извивалась подо мной, потираясь грудью о мою грудь.

Я застонал, когда ее пальцы задвигались сильнее

— Я готова столкнуться с чем угодно, лишь бы это было с тобой.

Я погладил внутреннюю поверхность ее бедра, проводя по теплой коже к ее киске. Она напряглась подо мной, вибрируя от моих прикосновений. Ее тело было соблазнительным произведением искусства с татуировками и шрамами. Я никогда не встречал никого настолько сложного или уникального.

Она снова поцеловала меня, прихватила зубами мою нижнюю губу и нежно прикусила. Клео застонала; звук ее удовольствия скользнул по мне, как ласка.

— Прикоснись ко мне — потребовала она. — Пожалуйста …

Когда я обхватил ее лоно, она изогнулась над кроватью. Мое сердце сжалось, когда Клео схватила меня за запястье, заставляя прикоснуться к ней сильнее.

Я беззастенчиво сунул свой член ей в ладонь.

— Черт возьми, Лютик.

Ее пальцы сжались сильнее, и я вдавил в нее два своих.

Она ахнула.

— Да …

— Черт, ты сводишь меня с ума.

Я не мог скрыть, какой эффект она на меня производила. Я бы никогда не смог притвориться, что контролирую ситуацию. Клео была моей хозяйкой. Моей правительницей. Я был просто ее пленником, готовым делать все, что она от меня хотела, если это означало, что я проведу остаток своей жизни в ее в объятиях.

У меня сжалось в груди. Я был единственным, кому посчастливилось увидеть ее такой: голодной, дикой, фейерверк, только и ждущий, чтобы взорваться.

Раздвинув ноги, Клео направляла меня, удерживая мой член. Я застонал, прочно устроился на ее бедрах и убрал пальцы с ее киски. Влага растеклась по ее обнаженному бедру, когда я сжал ее.

Ее соски коснулись моей груди; ощущения пронеслись по моему телу.

Я больше не мог этого выносить.

Прижавшись к ее киске, мой кончик вошел в ее обжигающий жар.

Мы замерли.

Моя эрекция пульсировала; ее лоно трепетало. Мы замерли в восхитительном предвкушении соития.

Ее ногти скользнули по моей спине.

— Сделай это. Пожалуйста, возьми меня.

— Как скажешь.

Я вошел в нее.

Она вскрикнула, выгибаясь в моем грубом обладании, дикое рычание эхом отозвалось в ее груди. Ее голова откинулась назад в эротическом безумии.

— Еще! — воскликнула она.

Ее лицо покраснело и напряглось от желания.

Я вонзил зубы в ее плечо и вошел в женщину, которую, черт возьми, любил всем сердцем.

Клео зашипела, принимая каждое мое движение. Я не мог сдержать мощный прилив эмоций — благодарности, страха, счастья, первобытного желания сделать ее своей навсегда.

Я хотел наказать ее так же, как и доставить удовольствие.

Хотел, чтобы она плакала и смеялась.

Хотел, черт возьми, жениться на ней.

Сливаясь и двигаясь, мы потеряли чувство времени.

Ее дыхание было бархатным прикосновением к моей разгоряченной плоти. Ее зубы казались крошечными греховными лезвиями, а киска теплым и манящим... домом.

Клео вцепилась в мои волосы, охваченная вожделением и далекая от нежности. Она обвила меня ногами, приклеившись ко мне навсегда. Она держала меня в гребаном плену, соблазняя своим хрупким телом и сердцем.