Поднявшись в отделение, я осторожно выглянул из-за угла, не желая попадаться на глаза никому из медицинского персонала.

Казалось, что мое отсутствие никто не заметил. Но на самом деле это было не так. Я тенью проскочил мимо сестринского поста и зашел в свою палату.

Я вспомнил, что со мной лежал генерал — брат главврача. Но его койка пустовала.

Не успел я приземлиться на свое место, как в комнату зашла Анечка. Она старалась говорить дружелюбным тоном, как можно мягче

— Ты прости, меня — дуру. Не знаю какой бес попутал. Надо было бабушку твою пропустить.

— Да все нормально.

— К тебе приходили.

— Кто?

— Из милиции, молодой такой — тебя спрашивал. Смирнов. Так представился. Сержант, совсем молодой.

— Что хотел?

— Сказал, что тебя к награде представили.

А милиционер явно обладал чувством юмора. Не захотел при всех объяснять зачем я ему понадобился.

— Да ну.

— Да сказал, чтобы ты обязательно зашел к нему в отделение на Лесной, как выпишешься. Или ему придется тебя ловить на выпускном. А ты что, преступников поймал, да? — ее глаза горели интересом. Теперь понятна смена ее интонации — я в ее глазах герой.

— Да, нет. Он пошутил.

— Не скромничай.

Я не знал, что ей ответить и полез в свою спортивную сумку, куда положил шоколадку.

— Это тебе.

Анечка раскраснелась, взяла шоколаду и прижала ее двумя руками к груди.

— А вот это вот лишнее было. Не стоило

— На здоровье Ань. Ты скажи, а выходные никак нельзя выписаться?

— Нет, конечно. А куда ты собрался?

— Уже никуда,

— Слушай, а он правда генерал? — я кивнул в сторону кровати старика.

— Ага.

— А где он?

— Так его домой на выходные отпустили и увезли.

— А разве так можно?

— Ему можно. Он человек уважаемый, к тому же брат нашего Главврача, — она вежливо назвала своего руководителя по имени отчеству.

— Он какой-то неразговорчивый. Генерал этот ваш.

Она пожала плечами.

— Ну служба такая, что поделать.

— Какая?

— Много будешь знать скоро состаришься, — ответила она поговоркой. Потом показала палец вверх и заговорщицки прошептала, — он оттуда, понял?

— Понял, — я улыбнулся в ответ и продублировал ее жест.

— Ой, перестань паясничать, доиграешься. Ужинать будешь?

— Нет, но спасибо за заботу, — я улыбнулся еще раз в ответ послал воздушный поцелуй.

Аня раскраснелась

— Да ну тебя!

Хорошая, по своему простому внутреннему миру, деваха. Просто не в моем вкусе. Жаль, остервенеет здесь со временем. При такой стрессовой нагрузке.

В это время на посту зазвонил телефон

— Я пошла. Зови, если что.

Анечка помахала ручкой, развернулась на пятках и выпорхнула из палаты. Доброе слово и кошке приятно. Мне кажется, что в этой жизни я буду легко сходится с людьми.

В воскресенье я с утра снова сходил на турник. Но вчерашнего доктора, Бориса Самсоновича, на этот раз не было. Я прозанимался в одиночестве. А потом целый день валялся и читал книжку. В столовой меня теперь считали за бывалого и накладывали как положено.

Я пытался найти Наталью Филипповну, но выяснилось, что она в краткосрочном отпуске. Надо было брать номер домашнего телефона. Давать ее номер в приемном мне отказались.

Вечером приехал генерал, и все также сухо кивнув мне головой в знак приветствия, стал раскладывать свои вещи из небольшого дутого кожаного портфеля.

Портфель имел как бы полукруглую пузатую форму, кожаную ручку и длинный язык застежку, напоминающую по форме мужской галстук.

После пушистого махрового полотенца, немецкой электрической бритвы, очков, умывальных принадлежностей он извлек из портфеля небольшие шахматы.

Доска была нестандартных размеров. Она была меньше обычных турнирных деревянных, но намного превосходила по площади дорожные комплекты.

— Играть умеешь? — спросил меня генерал глубоким хрипящим басом.

— Играть умеешь? — спросил меня генерал глубоким хрипящим басом.

Он внимательно наблюдал за мной будто бы от моего ответа зависела моя дальнейшая жизнь.

Я подумал о том, как много мы растеряли в новой России, раньше в шахматы играли везде. Во дворах, подвалах, парках.

Эта игра объединяла миллионы мужчин по всей стране. Она развивала у детей интеллект и способность думать, прежде чем действовать.

Даже те, кто не играл испытывали глубокое уважение к этому виду спорта и заядлым игрокам-любителям.