— Мой названый брат Рома Моциону обязан найти Томаса Догара, а до его появления стать опекуном старшему из моих детей, кто и займёт временно место на троне.

— Остальное я оставляю на суд Томаса Догара. Я отдаю ему всё, что у меня есть при жизни и после моей смерти.

Лист падает из моих рук, а комната размывается. Мой отец не мог такого написать, но всё же сделал это он. Убить одну из моих сестёр, если она откажется выйти замуж за Томаса? То есть…

Я хватаю другие листы, на которых описана наша жизнь, наш устав и многое другое, чтобы облегчить Томасу коронацию и первые шаги в качестве короля, а затем нахожу дату. Это завещание было написано незадолго до убийства моей семьи. То есть отец на тот момент уже знал, что все мои сёстры будут замужем. Последняя из сестёр в тот день выходила замуж, и ещё была я. Выходит, что отец отдал меня Томасу, как жертвенного барашка и дал разрешение убить меня?

Боже.

Мой мир в этот момент разрушается. Всё внутри меня лопается словно пузырь и причиняет невероятную боль. Рома знал о Томасе. Мой отец знал о Томасе. Господи…

— Рома нарушил условия завещания. Он не нашёл меня и короновал тебя, Флорина, отдав тебе власть над кланом Монтеану, который по праву принадлежит мне. Не отрицаю, что я встречался с Рома, и он предлагал мне взойти на трон, но я отказался. Я не знал о завещании. Он не упомянул об этом, чтобы ты продолжала занимать моё место. Ты последняя дочь из рода Монтеану. И я по праву женюсь на тебе, чтобы ты передала мне мой клан, — произносит Томас, и его слова меня добивают.

Я жду, что он начнёт издеваться надо мной. Он же знает, как трепетно я относилась к воспоминаниям о своих родителях. Я не считала их плохими. Боже, я не думала, что отец был настолько жестоким. Или же я просто не хотела этого видеть? А также я не хотела видеть и знать, что Рома на самом деле меня защитил и довольно серьёзно. Он отдал мне всю власть. Он скрепил её кровью и дал мне преимущество, чтобы оставить меня в живых.

— Там сказано, что я могу отказаться. И я отказываюсь. Убей меня, — мрачно ответив, бросаю листы на стол и гордо поднимаю голову. — Я ни за что на свете не выйду за тебя замуж, Томас. Никогда. Нет.

— Пойдёшь против приказа отца, Флорина? — прищуриваясь, спрашивает Томас.

— Да. Пойду. Отец не знал, какой ты жестокий ублюдок, поэтому он не может решать судьбу моего клана. Он мёртв, вообще-то, так что мне плевать.

— Жозефина всё ещё может умереть, Флорина, как и Стан, как и остальные. Ты думаешь, что мы не найдём каждого из вампиров твоего клана? И я не убью их? Ты же в курсе, что я могу создать новую армию? Я уже её создал. Мне-то они особо не нужны, это предложение выгодно для тебя.

— Я…

— Молчи, — рявкает он. — Это предложение выгодно для тебя, Флорина, для меня тоже, потому что ты станешь частью моего клана, передашь мне все свои знания, а особенно те, как и где наши отцы стали вампирами. Мне нужно это место.

— Я понятия не имею, где оно. Отец никогда не говорил. И мне невыгодно…

— Молчи, — Томас ударяет ладонью по столу. — Ты согласишься, Флорина. И ты подпишешь соглашение между нами. Мы заключим вампирский союз, и ты станешь королевой Монтеану, а я королём. Иначе я не смогу стать тем, кем должен стать. Я могу действовать исключительно только через тебя. Тебя все знают. У твоего клана связи и власть. Я хочу получить всё это, как и многие другие вещи, которые просто хочу. Я не принимаю отказов, Флорина. Ты согласишься. Ты должна согласиться.

Он делает упор на слове «должна», пока достаёт документы и кладёт их передо мной.

— А также я указал, что после коронации и нашей свадьбы, отпущу Стана. Он перестанет быть моим заключённым. Он будет волен выбрать: остаться с нами или уйти. Помимо этого, брак со мной тебе выгоден, Флорина. Он тебе выгоден, — произносит он и снова выделяет слова: «тебе» и «выгоден».

— Ты ошибаешься. Мне ничто не выгодно рядом с тобой. Ты убийца. Ты самое мерзкое животное в этом мире, и я тебя ненавижу. Вампирский брак подразумевает секс, а ты ни черта от меня не получишь. Я отказываюсь. И да, я пойду против завещания отца, его здесь нет, в угол меня никто не поставит. Мне не страшно, Томас. Убивай их, убивай своих заключённых, но я не подпишу этот чёртов контракт с тобой. Я не отдам добровольно в твои руки жизни выживших вампиров, которые надеются на меня. Я не позволю тебе тронуть людей и расколоть этот мир. Нет. Я…

Не успеваю договорить, как оказываюсь схваченной за горло и прижатой к стене. Острые ногти Томаса протыкают мою кожу на шее. Я сразу же обращаюсь и шиплю, упираясь в его плечи своими ногтями. Я протыкаю его кожу, а он сильнее надавливает на мою. Пытаюсь его оттолкнуть, но он сильнее меня. Не отрицаю, что Томас, может быть, в принципе физически сильнее меня, но сейчас он, вообще, сильнее меня, потому что я голодна… Боже мой, ещё и эта кровь. Мои пальцы полностью покрыты кровью Томаса. Моя кровь смешивается с его, и её аромат витает сейчас в воздухе между нами. Мой пульс повышается, а сущность, будь она неладна, уже рычит на меня. Она винит меня в том, что мы враги, а не любовники. И ведь не объяснишь ей, что Томас убил Рома и остальных. Сущности плевать на это. Она живёт инстинктами.

— Ты подпишешь это мирное соглашение между нашими кланами, Флорина. И ты принадлежишь мне, — шипит Томас, наклоняясь ниже ко мне.

— Хрен тебе… наглый… сукин сын, — хрипло выдавливаю из себя.

— Услышь меня, Флорина. Тебе это выгодно, — он впивается взглядом в мои глаза и повторяет эти слова ещё твёрже.

— Мне было выгодно умереть. И я всё ещё собираюсь это сделать, чтобы ты не добрался… до невинных… ублюдок. Ненавижу тебя. Презираю тебя. Гори в аду.

Он давит на моё горло ещё сильнее, отчего у меня абсолютно нет доступа к кислороду. А мои пальцы давно уже прорвали его кожу, и по моим рукам течёт кровь. По моей шее течёт кровь. В голове начинает шуметь так, что хочется орать. Боль проникает в каждую клеточку моего тела, и я рычу, обнажая клыки. Ненавижу… эту… чёртову сущность. Она мерзкая и отвратительная.