Двадцатый по счёту зомби опал на растущий настил из трупов, после чего я бросил копьё на асфальт и пошёл на перекур. Шув, увидевшая, что я всё, тоже бросила копьё и пошла вслед за мной.

— Так вот для чего вы строите свою Коммуну, — произнесла она, закурив переданную мною сигарету. — Сейчас раскачаетесь все в тепличных условиях, а потом пойдёте валить остальных суперов в городе…

— Что мешает им поступить так же? — спросил я, выпустив из лёгких травящий меня сигаретный дым. — Я пришёл к выводу, что у нас сейчас дикий коммунизм — кто успел, тот и съел. Кто выжил в итоге — тот и есть самый верный коммунист, ха-ха. Даже если весь в коричневом или в чёрном.

— Как-то ты циничненько относишься к их идеям, — поделилась Шув мнением.

— Если у них всё получится, то я порадуюсь за них, а если не получится, то мне будет всё равно, — пожал я плечами. — Тем не менее, даже если у них всё получится точно так, как они планируют, даже если они смогут, в итоге, равномерно масштабировать это на всю Россию, я в этом участвовать не собираюсь.

— А что ты тогда будешь делать? — поинтересовалась супер.

— Свалю туда, где всё ещё будет фронтир, — ответил я. — Кораблём я начну заниматься в самое ближайшее время. Может, если надоест скитаться по диким пустошам, осяду на каком-нибудь тропическом острове…

— А я тогда где буду? — спросила Шув.

— Если будешь хорошей девочкой, то рядом, — улыбнулся я.

— А что ты понимаешь под «хорошей девочкой»? — лукаво улыбнувшись, спросила она.

— Если расскажу, то это слишком сильно упростит тебе задачу по самосовершенствованию, — покачал я головой.

— Вот они! — указала бабушка на приближающийся минивэн.

— О-о-о, таможенник! — высунулся из водительского окна Петруха.

— Твою мать… — процедил я недовольно. — Опять этот…

— Мзду ещё не берёшь?! — припарковав минивэн и выйдя из него, спросил у меня ополченец.

— Ты бы знал, как сильно я по тебе не скучал, — вздохнул я. — Ещё не надоело?

Петросянство, как я понял, не оказывает негативного влияния на выживание индивида, раз многие из них пережили Апокалипсис. А должно было.

— Неа, — улыбнулся Петруха. — Принимай гостей, пока совсем за державу не стало обидно, Верещагин!

— Иди ты… — пробурчал я и пошёл к боковой двери японского минивэна.

Борис Константинович сидел в кресле и улыбался, а рядом с ним сидела хмурая барышня лет двадцати.

Старик выглядел на все сто, а может и на все сто двадцать: кожа дряблая, в обильных старческих пятнах, глаза расфокусированные, зубы практически отсутствуют, волосы редкие и, почти до полной прозрачности, седые, также налицо дефицит массы, а ещё руки и ноги дрожат даже в сидячем положении. Одет в больничную пижаму, а на ногах тапочки.

Девушка же была его полным антиподом: кожа пышет здоровьем, кровь с молоком, не тощая, но и не толстая, видно, что занималась каким-то несиловым спортом, возможно, лёгкой атлетикой. Волосы пепельный блонд, глаза голубые, умный взгляд рушит все стереотипы о блондинках, черты лица симметричные, нос прямой, губы пухлые, в общем, хороша, чертовка… Но не мой типаж.

— Знакомься, Елена Кандинская, внучка Бориса Константиновича, — подошла бабуля. — Это мой внук, Дмитрий.

— Привет, — без особой охоты поздоровалась Елена.

— И тебе привет, — в таком же тоне приветствовал её я.

— М-хм, — недовольно нахмурилась бабушка.

Что с ней не так? Опять сваха пробудилась?

— Давайте-ка перейдём сразу к делу, — попросил я. — Выводите дедушку.

Дед, похоже вообще не понимал, что происходит, поэтому никак не среагировал на то, что всё вокруг сильно изменилось и так не похоже на его родную квартиру.

— Надо сделать так, чтобы он выстрелил из пистолета в зомби, — сказал я, когда дед был привезён к стальной баррикаде. — Если моя теория верна, а она уже подтверждена, то твой дедуля очень быстро пойдёт на поправку, но всё, что ему нужно — это убивать.

Я всё продумал, поэтому уже был готов регулируемый штатив от видеокамеры, на который был установлен пистолет Глок-17.

— Сейчас… — я навёл пистолет в креплении примерно в голову ближайшего зомби, зафиксированного между столбами.

Вкладываю пистолет в руку старика и выставляю его палец на спусковой крючок. И жду.

— И чего мы ждём? — спросила бабушка.

— Тут сложность в том, что он должен нажать сам, — пожал я плечами. — Пробовали уже нажимать за других — ничего не получается. Прилив могущества получает тот, кто имел намерение убить.

— Так он не захочет никого убивать, — сказала Елена. — Он не такой человек.

— Есть вероятность, что случайное убийство — это всё ещё убийство, — сказал я. — Сейчас внесу одно изменение…