Выйдя из палатки, Кошевар удовлетворенно кивнул, когда увидел, что боевая колона техники готова выступить в путь хоть сейчас. Солдаты грузились в кузов вездеходов АТ-Т и грузовиков «Студебеккер», которые изначально были загружены продовольствием, топливом и боеприпасами. Теперь все, кроме небольшого запаса резервного топлива, живописно валялось разбросанным прямо на снегу.

– Он не вернется, – с сожалением сказал Булганин, видя, что генерал пристально смотрит в ту сторону, куда уехал Монгол. – Скорее всего, он погиб. А если и выжил, он лучше нас знает, где схоронится до утра. Пора. Отдайте приказ на выдвижение.

– Наверное, ты снова прав, Степан Анатольевич. – Генерал с явной неохотой и сожалением направился к головной машине. – Я просто так привык к этому бойцу, что почти физически ощущаю его утрату. Хороший был парень, хоть и с причудами. Нам будет его не хватать. Я обязательно при случае представлю его к Звезде Героя, даже если и посмертно. В любом случае надежда всегда есть. Мы еще вернемся за ним.

Проходя мимо грузовика, где находился майор Дроздов вместе со своим артефактом, генерал сбавил шаг, почувствовав в воздухе знакомый резковатый запах и услышав возню и ругань за брезентом. Из кузова струился прямо на землю сизый туман, который висел в воздухе продолжительное время не развеиваясь.

Подняв брезентовый тент, генерал заглянул в кузов и строго поинтересовался, с удивлением наблюдая за происходящим, а там было на что посмотреть.

– Что это вы тут учудили, други? Что все это значит?

Из деревянного короба, куда Дроздов упаковал артефакт, валил густой дым с резким запахом аммиака и серы. Кошевар сразу вспомнил, что такой же запах ощущался в японском бункере, где обустроил свое логово Дабар.

– Без понятия, товарищ генерал! – сконфуженно отозвался Дроздов, пытаясь извлечь шар из деревянного футляра. – Минуту назад все было нормально, а сейчас какой-то газ повалил. Мы эту штуку даже не трогали. Это само собой произошло.

– Да? Очень странно. – Генерал, морщась от неприятного запаха, попытался ладонями разогнать дымку. – Вытащите его наружу, проветрите на улице. Может, это какая-то остаточная химическая реакция на холод или влагу. А то задохнетесь здесь этой гадостью.

Удаляясь от грузовика, Кошевар мучительно пытался понять, что он упустил, а потом его озарила внезапная догадка. К сожалению, слишком поздно. Он успел лишь обернуться в попытке предупредить об опасности, когда стоящий рядом с грузовиком Дроздов чиркнул зажигалкой, прикуривая сигарету. Мгновенно грузовик и все, кто находился рядом с ним, потонули в ревущем пламени, превратившись в пепел и прах. Огненный грибообразный вихрь раскаленного газа взмыл высоко в небо, а остаточная ударная волна раскидала людей и машины во все стороны, словно кегли. При свете бушующего в центре автоколонны пожара Кошевар встретился взглядом с парой алых глаз, которые с нескрываемым любопытством и удовлетворением наблюдали за всем происходящим с невысокой скалы, напротив выезда из долины. Эти глаза ни с какими другими не спутаешь. А потом раздался вибрирующий вопль охотника, от него стыла кровь в жилах. Зарычав, словно зверь, Кошевар вскинул оружие к плечу, ловя в прицел Дабара, но того и след простыл. На скале никого не было.

– Что у меня с глазами? – пробормотал генерал, мотая головой. – Галлюцинация?

Вой ветра и крики раненых заглушили частые одиночные выстрелы – в пламени начали рваться патроны, и слава богу, в сожженных грузовиках не оказалось снарядов.

– Живее! Не стоим! Проезжаем! Проезжаем! – заорал Кошевар, жестикулируя головной машине, застывшей на месте. – Что же ты встал, сукин сын? Езжай вперед, ядрена копоть!

– Петр Ильич, вы не ранены? – Булганин подбежал к нему и, ощупав, потащил за собой. – Три машины как корова языком слизнула. Насколько сильно вам нужен этот проклятый шар и сколько еще хороших людей должно сгореть заживо ради него?

Вырвавшись из его рук, Кошевар процедил:

– Сколько надо, столько и сгорят. Чего уставились? Забыли, о чем мы с вами разговаривали? Живо вытаскивай шар из огня и гони к побережью, словно за тобой гонится дьявол! Сигнализируй с берега, пусть высылают десантные катера с морской пехотой. Все равно в такую непогоду от вертолетов нет проку. Гони, голубчик, а я задержу нашего друга и постараюсь увести в сторону. Может быть, мне даже удастся с ним поквитаться. И не спорь, пожалуйста! Это приказ!

Пламя поутихло, когда то, что еще способно было гореть, выгорело, остатки закидали снегом и даже извлекли слегка почерневший, но в целом не пострадавший шар из тяжелого черного металла, на удивление холодный, словно и не лежал полчаса в огне. Часть тягачей уже уехала, остальные в количестве трех АТ-Т и десяти ПТ-76 ожидали генерала. Для охраны груза Кошевар отдал Булганину пять танков, остальные будут прикрывать их отход.

Не без труда протиснувшись внутрь боевого отделения ПТ-76, Кошевар лично сел за рычаги управления. Его группа легких танков двигалась развернутым строем, часто останавливаясь и шаря стволами пушек по сторонам в поисках возможного преследователя. Но Дабар и тут оказался хитрее и проворнее. Он выждал в засаде, после чего, словно гигантский кузнечик, спрыгнул со скалы, точно приземлившись на крышу танка, где находился Кошевар. Остальные танковые экипажи не сразу разглядели сей акробатический номер, лишь после того, как услышали грязную ругань генерала в эфире. Вцепившись лапами в покатую приземистую башню ПТ-76, Дабар одним рывком вырвал пулемет из паза, метко угодив в танк, который шел им наперерез. Генерал, то и дело маневрируя, направил свою машину прямо в огромный сугроб в надежде сбросить незваного пассажира, но это не помогло, хоть удар и был чудовищный и поднял позади целую снежную тучу. Стрелять из танковых пулеметов ДШК в Дабара, не говоря о семидесятишестимиллиметровых нарезных пушках, не могло быть и речи – пятнадцатимиллиметровая противопульная броня ПТ-76 слишком тонкая, был огромный риск зацепить самого Кошевара и его экипаж из двух человек. Поэтому, высунувшись по пояс из люков, танкисты из других машин пытались стрелять из АК-47 короткими очередями, целя в голову, но на ухабах и в движении у них это получалось плохо.

– Да сбросьте, наконец, эту падаль с брони! – бушевал генерал, не подумав, что его приказ один из танкистов воспримет буквально.

Открыв люк, он едва успел высунуться наружу, как тут же Дабар сделал молниеносный выпад своей правой конечностью, и голова несчастного парня в мгновение ока отделилась от туловища. Его товарищ успел втянуть фонтанирующее кровью тело внутрь, залив генерала потоками горячей крови. Кошевар даже испугаться не успел, как рядом с его виском просвистел костяной наконечник, со стуком ударившись в металл переборки. Бешено орудуя, словно шилом, ползающий по броне монстр легко протыкал своими ужасными конечностями броню, как будто та была сделана из фольги.