Он стоял перед ними в ночной рубашке, безоружный и совершенно беззащитный, в то время как в руках заговорщиков были шпаги. Кто-то сказал: «Государь, вы перестали царствовать. Теперь император – Александр. По его приказу мы вас арестуем».

Павел посмотрел на Зубова и сказал: «Что вы делаете, Платон Александрович?» В этот момент в комнату вошел быстрым шагом офицер и что-то шепнул на ухо Платону Зубову, который тут же вышел. Как потом выяснилось, Зубов был нужен внизу, где заговорщики опасались гвардейцев. Вместо Зубова в комнату вошли еще офицеры. Павлу сказали: «Вы арестованы, Ваше Величество!»

«Арестован? Что значит арестован?» – спросил их Павел, который, казалось, находился в каком-то оцепенении. Кто-то из офицеров с ненавистью в голосе закричал: «Еще четыре года назад с тобой следовало покончить!» Император спросил: «А что я такого сделал?» Ему ответил возвратившийся Платон Зубов. Он сказал, что деспотизм Павла стал таким тяжелым и невыносимым для народа, что они все пришли потребовать его отречения от престола.

Дальнейшие события многие составители мемуаров описывают по-разному. По одной из версий, Павел начал спорить с Зубовым. Этот спор длился примерно полчаса и постепенно перерос в ссору. В этот момент те из заговорщиков, кто выпил много шампанского, стали выражать нетерпение, а император говорил все громче и громче и начал сильно размахивать руками.

Граф Николай Зубов, который имел огромный рост и большую силу, будучи сильно пьян, ударил Павла по руке и сказал: «Что ты так кричишь? Замолчи!» Император вспылил и оттолкнул руку Зубова, в которой была зажата массивная золотая табакерка. Тогда Зубов сильно размахнулся и ударил Павла табакеркой в левый висок. Император мешком повалился на пол. Тут же камердинер Зубова вскочил ногами на живот Павла, а офицер Измайловского полка Скарятин схватил висевший на кровати шарф Павла и задушил его.

По другой версии, очевидцы рассказывают, что император пытался освободиться, на что Бенигсен дважды сказал Павлу: «Оставайтесь спокойным, Ваше Величество, речь идет о вашей жизни!» Тем не менее через некоторое время сам Бенигсен снял с кровати шарф и отдал его подполковнику Яшвилю. Тот, помня о том, что однажды во время парада Павел ударил его палкой, накинул на царственную шею шарф и крепко стянул его концы.

Еще одна версия рассказывает о том, что Зубов, будучи сильно пьян, запустил пальцы в табакерку Павла. В ответ на это император ударил Зубова и первым начал ссору. Зубов будто бы выхватил у Павла табакерку и сильным ударом свалил его с ног. Но это маловероятно, если учесть, что Павел только что вскочил с кровати и прятался за портьерой. Откуда бы у него могла взяться табакерка? Также трудно предположить, что человек, стоя за шторой, стараясь не шуметь, чтобы сохранить себе жизнь, стал бы нюхать табак.

Как бы там ни было, но табакерка, несомненно, сыграла в данном происшествии роковую роль.

Один из малоизвестных мемуаристов описал сцену смерти Павла I так: «Удар табакеркой послужил сигналом, по которому князь Яшвиль, Татаринов, Гарданов и Скарятин яростно бросились на него (Павла). Они вырвали из его рук шпагу, при этом Павел отчаянно боролся, потому что был крепок и силен. Наконец его повалили на пол, били, топтали ногами, эфесом шпаги проломили ему голову, а потом задавили шарфом Скарятина».

До самого рассвета лейб-медик Вилие занимался изуродованным трупом Павла, чтобы его утром можно было показать войскам и объявить о естественной смерти. Но, несмотря на все старания медика и наложенный грим, на лице императора можно было увидеть синие и черные пятна. Когда тело лежало в гробу, треугольную шляпу надвинули на лоб так, чтобы скрыть, насколько возможно, левый глаз и проломленный висок.

Узнав о смерти Наполеона Бонапарта в мае 1821 года, многие европейские монархи вздохнули с облегчением. Даже на острове Святой Елены он представлял реальную угрозу, поскольку по-прежнему обладал сильным авторитетом. У императора было отменное здоровье, и он никогда не отказывался от мысли вернуться в Старый Свет, над которым когда-то господствовал и которому не переставал напоминать о своем существовании. Поэтому смерти Наполеона желали тогда многие.

В своем завещании Наполеон записал слова, которые в Европе произвели настоящую сенсацию: «Я умираю от руки английской олигархии и нанятого ею убийцы». Будучи не в силах отомстить заточившим его на острове англичанам, он обвинил их в своей смерти. До сих пор Англия оправдывается в том, что не несет ответственности за смерть Наполеона.

Однако не только англичане были заинтересованы в гибели великого француза. Франция в то время переживала период Реформации Бурбонов, и Людовик XVIII прекрасно осознавал тот факт, насколько его власть непрочна перед именем Наполеона Бонапарта. Ему все время приходилось опасаться бонапартистских заговоров.