– Почему ты так взъелась на меня?

Акира молчала в последнее время и лишь смотрела, как я читал новости про взрыв в соседнем муравейнике.

– Потому что ты меня бесишь, - фыркнула Акира. – Ходишь последние часы по квартире, как овощ. Взгляд мрачнее тучи и глаза трясутся, будто всё это время в своей голове ты винишься себя в этом дерьме. Меня это бесит, ведь ты пытаешься убедить себя, словно что-то мог сделать в тот момент. Кем ты себя возомнил? Что студент мог сделать целой ЧГА?

– Я мог бы убить, Ярослава… - признался я. – Я могу убить почти любого в пределах России, если смогу убедить кое-кого в определенной причастности того, кого я хочу убить.

– Чего? – нахмурилась Акира.

– Ценная информация, которая подвергает своего носителя опасности. Я хотел пригрозить ею Ярославу, чтобы он не взрывал гражданских.

Этот трюк нельзя проделывать много раз, так как «они» поймут, что их лишь используют. И при этом всегда есть риск, что «они» узнают о том, что мне известно и убьют также, как цель, которую я им дам.

– Ты меня остановила, Акира.

Мой взгляд прошёлся по её мокрым волосам, чистой белой коже только из душа, имеющая приятный аромат лаванды и белому халату, что прикрывал её нагое тело.

– Спасибо, - улыбнулся жалко я. – Если бы я ему пригрозил, то он бы убил меня на месте. Тогда я чуть не убил сам себя.

Она подозрительно смотрела в ответ, словно проверяла лгу ли я.

– Ты… - она запнулась. – Ты действительно опасен. Почему тогда не воспользуешься этой информацией и не убьёшь Мидаса?

– Я использую её только в экстренных случаях, если буду ею злоупотреблять, то сам умру.

Красные глаза Акиры расслабились, и она глубоко вздохнула.

– Ты психопат. Рисковать всем ради каких-то случайных людей? Ты тогда чуть не убил меня и себя. С ЧГА нельзя шутить. Конечно, это лишь шестая секция, но опасны не они, а те, кто за ними стоит. Если ты нападешь на шестую секцию, то придёт пятая и четвертая.

– Тогда всё моё естественно кричало мне остановить Ярослава.

– Слава Богу я смогла его заткнуть, - усмехнулась Акира.

– Поэтому я и сказал тебе: «Спасибо».

Акира опустила голову, отошла от окна и села рядом со мной на кровати.

– Как ты?

Мне послышалось? Акира беспокоится? Она жестокий убийца, любящий страдания своих жертв. Она не способна к сочувствию, разве, что когда это не касается её семью…

– Хреново, голова болит, и я не могу перестать читать новости о взрыве. Сейчас куча репортажей от людей, которые чудом не оказались в тот день дома и тем самым спаслись. Сначала они радуются, что живы, а потом плачут, из-за семей, которые там остались.

– Большинство жителей живо, они просто чувствительны. Как говорили «Сыновья Перуна» в основном умерли бандиты и их семьи.

– А ещё гул в голове такой, что я едва тебя слышу.

– Не будь тряпкой и девчонкой, - цокнула Акира. – Ты же «Золотой Дракон».

– Ты меня успокоить пытаешься или оскорбить?

Она щёлкнула меня по лбу, усмехаясь.

– Я не буду тебя успокаивать и сюсюкаться с тобой. Мне просто нужно, чтобы ты не оплошал с «Золотыми Воротами». Это шанс для нашего клана возвысится за счёт богатств Мидаса, и я не хочу его терять, из-за твоей ранимости.

– Этот взрыв меньший из моих грехов. Мне нужно лишь немного времени, чтобы успокоится.

Ярослав взорвал «Королей Ночной Вероны», из-за информации, которую я ему предоставил. Смерть тех двух тысяч человек на моей совести, но это ни что по сравнению с другим.

Я автор этого мира, это я придумал монстров и героев, из-за чего умерли миллиарды людей в этом мире.

Мне нужно просто жить с этим, как каждый другой человек живёт со своим грехом на душе.

– Что ты за тварь, если смерть двух тысяч человек для тебя маленький грех? – ехидничала Акира.

– Та ещё, та ещё… - вздохнул я. – Долго ты в моей квартире будешь?

– Дай обсохнуть, - зевнула она. – И поспать, всё же мы всю ночь сражались.

– Хорошо.

Акира упала на кровать, падая мокрыми волосами на мою подушку.

– Курил бы ты меньше, - буркнула она. – Вся подушка сигаретами пропахла.

– Прости.

Глава 49. Вина

Аин лежал в больнице на своей койке, смотря с лёгким ошеломлением в окно, где светили алые лучи Солнца, начавшего заходить за горизонт.