Лицо Эдика перекосилось от смеси гнева и страха. Он убрал свои руки с пояса.

– У тебя нет доказательств. Синдикат, с которым я тогда работал уничтожен.

– Кем уничтожен?

– Василием.

– Как думаешь, почему Василий пошёл всё докладывать Мидасу первым, хотя даже ты с подсказкой Кленса был вторым?

Смотреть на осознающее лицо этого перекрашенного индюка одно удовольствие. Этот полу бандит полу нарцисс наконец понял во что ввязался.

– Вы с ним работаете в команде…

– Да, Василий сохранил жизнь тому парню, который работал с тобой, чтобы иметь на тебя крючок. Как думаешь, что сделает Мидас, когда поймёт твой обман? Что он пригрел такую крысу?

Эдик побледнел, опуская свой дрожащий взгляд на моё виски.

– Чего вы хотите?

– Выпей виски и доложи Кленсу, что у тебя большие проблемы с нами.

Он дрожащими губами прикоснулся к стакану и медленно стал глотать пьянящего алкоголя. Если бы только этот парень знал, что я всего лишь блефую, то тут же выплюнул его на стол.

Василий давно подозревал Эдика в продаже информации о синдикате, но он не имел достойного свидетеля, который мог это подтвердить.

Мне несказанно повезло, что уничтожил тот синдикат именно Василий.

– Спасибо, Элизабет, что осталась со мной.

Апрель с благодарностью смотрела на принцессу, которая неловко поправляла свои длинные волосы, пока усаживалась на стул возле её больничной койки.

– Ничего, - улыбнулась ей лучезарно Элизабет. – У меня сегодня на удивление свободный трафик.

– График.

– График?

– Правильно будет график. Свободный график.

– Понятно, я запомнила!

Элизабет неловко потёрла щёку. Девушка уже не обижалась на исправление своего русского от Апрель. Принцессе даже стало казаться, что с ней он сильно улучшился. Всё же имея друзей говорящих на изучаемом тобой языке гораздо легче ему обучится.

– Ты часто испытываешь вину?

– Какой необычный вопрос…

Элизабет была слегка обескуражена настойчивому тону Апрель, который не вязался с её обычно непринуждённым образом. Принцесса неловко стала играться с пальцами, раздумывая над ответом.

– Да, - тихо ответила принцесса, опуская глаза. – Всю жизнь меня терзает вина.

– Так тебя тоже?

Апрель, увидев удручённое лицо подруги взяла её за руку, привлекая взор принцессы.

– Прости, я просто хотела узнать об этом вопросе у тебя как у ближайшей подруге, но не думала, что для тебя это такая больная тема…

– А ты на удивление тактическая, - слегка рассмеялась Элизабет.

«Тактичная…» - в уме поправила её Апрель, чтобы не портить атмосферу.

– Ой, то есть тактичная…

Быстрая поправка заставила Апрель улыбнуться.

– Если не хочешь говорить о вине, то не надо. Я просто хотела больше о ней узнать, так как…

Апрель огляделась в пустой палате, подчёркивая очевидной факт, что помимо них в ней никого не было.

– Я скажу тебе это по секрету, но Аластор чувствует очень сильную вину. И если честно я не совсем уверена, что способна эффективно ему помочь, хотя у меня и есть план.

– Вину? За что? – удивилась Элизабет. – Аластор же неплохой человек.

– Мне и самой это не известно, но он во время наркоза очень сильно извинялся передо мной, хотя ничем не провинился.

– Хм…

Элизабет задумалась, приложив руку к своему подбородку. Апрель, увидев это повторила действие подруги.

– Мне кажется я могу отчасти его понять… - наконец закончила думать Элизабет.

– Прошу скажи! Мне это сильно поможет!

Апрель с надеждой схватилась за руки принцессы.

– Тогда ты тоже сохрани в секрете, что я тебе скажу.

– Конечно! Мы же подруги! – закивала активно Апрель.

Принцесса вздохнула и на миг закрыла глаза.

– Ты моя первая подруга Апрель, поэтому я тебе это расскажу. Когда я родилась, то моя мама умерла при родах. До её смерти вся моя семья была образцовой, где все невероятно сильно любили друг друга, пока не появилась я, которая убила свою мать своим появлением. После моего рождения в семье я стала символом её смерти. Они считают, что это я убила мать, поэтому с рождения я испытываю вину по поводу её смерти и отдалённость от других.

Тихий, удручённый голос Элизабет заставил лицо Апрель стать более жалостливым.