Я медленно открыл дверь.

Апрель стояла перед мной, стараясь спрятать своё тело руками. Она была одета в мою чёрную футболку и шорты. Её грудь, её шею, её бёдра и все остальные части тела покрывали шрамы от бесконечных боёв с монстрами.

Она покраснела от стыда и не решалась смотреть мне в глаза.

Апрель даже отвернулась, когда я попытался посмотреть на её голые ноги, что также не избежали шрамов. Левая стопа лишилась части среднего и безымянного пальца, а у правой отсутствовала часть большого.

Если бы она была обычным человеком, то не смогла бы нормально бежать, но в ней течёт мана с сильной волей, потому несмотря на неудобства, она стремится стать сильнее.

– Не смотри… - тихо выдавила из себя она.

Я взял её за правую руку, где не было части указательного и мизинца.

Она не стала сопротивляться и послушно села за стол, упёршись взглядом в красный и горячий борщ.

От неё больше не воняла и теперь пахло приятным запахом цветов. Её мокрые волосы были растрёпаны, и она походила на чучело. Милое, побитое и упрямое чучело…

– Кушай.

– Что это? – удивилась она.

– Борщ, суп.

– Суп…

Она взяла одну ложку и немного подув положила себе в рот.

– Необычно… - жадно проглотила его она. – Еда в горячей воде, это вкусно…

До этого Апрель ела только сырые продукты и бургеры с жареной курицей. Она впервые ест домашнею пищу.

– Это ты ещё еду нормальных поваров не пробовала.

Я сел рядом и просто смотрел на неё, как она медленно и неспеша ест.

Похоже, когда она что-то впервые пробует, то максимально растягивает принятие пищи, чтобы запомнить вкус. Да, она больший гурман, чем я.

– Почему ты со мной не ешь? – внезапно спросила она, когда съела половину борща.

– Это привычка досталась мне от матери, - пожал плечами я. – Она любила смотреть как я кушаю. Честно сказать я и сам не понимаю. Мне как будто будет просто достаточно увидеть, что ты сыта и я буду доволен.

– Если я буду тебя провоцировать, то не буду трогать твою маму, - кивнула Апрель.

– Лучше не трогай чужих матерей, - усмехнулся я.

Ты же не тролль, Апрель.

– В отличии от тебя для многих это ценность, особенно для людей, которые её потеряли.

– Тебе было обидно, когда я это сказала про Аина? Тронула его мать?

– Нет, конечно! – нахмурился я. – Не сравнивай меня с этим болваном. Ты его мать даже не знаешь, с чего твоё оскорбление должно задевать? Это глупейшая провокация. У Аина слишком большое самомнение, поэтому он и повёлся.

Хотя я бы сделал тоже самое, если бы был на десять лет моложе.

Даже так я не сделаю скидку на его юность, он главный герой и должен нести ответственность.

– Каково это иметь родителей?

Апрель доела борщ и посмотрела мне в глаза. В этот раз в них не было стыда, и она не прятала своё тело. В её алых глазах было простое детское любопытство.

– Это слишком сложно, Апрель… - замялся я. – Такое нельзя просто объяснить на словах. Может ты это поймёшь, когда станешь мамой? Прости, но я не смогу тебе ответить.

– Я никогда не стану мамой, - беззаботно сказала она.

– Почему?

Мне уже известен ответ, но я хочу, чтобы она открылась мне и доверилась.

– Такое тело, как у меня никто не полюбит. Никто не захочет быть отцом моего ребёнка.

– Кто знает наверняка?

Я посмотрел в окно. Там в муравейнике напротив сияли рекламные вывески с памперсами, где были изображены белые, голубоглазые и златовласые малыши.

Повезло, что у моей квартиры есть окно. В какой-то степени это можно назвать роскошью, хотя это зависит не от финансового положения, а от твоей удачи.

– Мне идти домой? – отвлекла меня Апрель.

– Это твой дом, Апрель.

Мои глаза вновь обратились к ней. Я хотел наделить их теплом, доверием и немного совсем чуть-чуть любовью.

Не знаю получилось ли, но Апрель мельком оглядела мою скромную комнату.

– Дом…

– Ты, наверное, хочешь спать?

Я стал расстилать кровать ей и себе на полу.

– Немного. Мне никогда не удаётся нормально поспать. На деревьях холод и ветки бьют тебя, на земле чувствуешь себя открытой, а на твоём теле также ползают жучки…

– В этот раз ночь будет тихой, Апрель.

Закончив приготовления, я пригласил Апрель на кровать, а сам лёг на пол.

Будто только пришедшая в свои владения дикая кошечка на четвереньках мельком осмотрела кровать и укрылась одеялом, ложа голову на подушку.