Телефон вибрирует. Лишь бы не Маша и не Артур. Кого угодно сейчас выдержу, только не их.

Нажимаю на кнопку разблокировки.

«Ну ты где?»

Игорь. Надо идти.

Встаю и на негнущихся ногах иду до остановки. Все звуки будто за стеклом.

Вижу Игоря, низковатый с татуировкой на лысыне.

Я протягиваю ему ноутбук молча, и разворачиваюсь, собираясь уходить.

— Э! Ты чё?! — дальше пару матерных пируэтов. Оборачиваюсь к нему.

— Да он разбитый! Мокрый! Ты понимаешь, что ты попала? Он семьдесят штук стоит. Семьдесят!

Он стоит с раскрытым ноутбуком и я вижу, что экран действительно разбит. Огромная трещина от верхнего угла к нижнему. Видимо, я ударила его пока бежала. И ещё вода.

— Я… — не знаю, что и сказать. Это я его разбила, когда увидела Артура с Машей. При ней-то он был цел. — Я верну деньги.

— Откуда ты их достанешь, курица?! С такой рожей тебя даже на панель не возьмут! — вскипает но тут же успокаивается. — А у твоего женишка то будет больше, ведь… Слушай, сто косарей через неделю, и вопрос закрыт. Как тема?

— Есть лучше, — произношу я. Когда он упоминает Артура, я, вдруг, снова начинаю ощущать противную, ноющую боль. Изнутри будто что-то разрывает. Насосом сердце качает больше не кровь а боль и грязь.

И это не физическая боль. Я сдираю с пальца обручальное кольцо.

Оно золотое, и с бриллиантом, как говорил Артур. Протягиваю удивленному Игорю.

— Продай сейчас. И вопрос закрыт. Хорошо?

— Тут будет не сто, — цокает он языком.

— Тут больше.

— Пофиг. С тебя ещё пятьдесят останется. Через десять дней, пятьдесят штук. Всё.

Он почему-то пихает мне ноутбук обратно.

— На, выкинь где-то. Всё равно, в нем только твоя шлюха-сестра копалась.

С этими словами Игорь уходит. Я, сжимая разбитый ноутбук, иду на автобус.

Как во сне доезжаю до дома родителей. Поднимаюсь по лестнице обычной, дурно пахнущей хрущевки. Открываю дверь второго этажа. Сбрасываю тяжелую и мокрую куртку.

Сажусь на кухне и только здесь, позволяю себе просто заплакать.

Пожалеть себя, поныть.

Когда слёзы заканчиваются, и начинает сильно гудеть голова я решаю открыть злосчастный ноут.

На экране полоски, матрица разбита, но он работает. Пароля нет, и я захожу на рабочий стол Маши.

Кликаю на папку «Фотки». Тут сгребено всё добро с её телефона по датам. Я лениво листаю и вижу кучу фотографии её с Артуром. Раньше меня бы это не удивило и не задело.

Я часто видела эти фотографии.

Они постоянно гуляли в общей компании, куда не вписывалась я. Они любили тусовки до глубокой ночи, а я в это время готовилась к экзаменам, к занятиям.

Подрабатывала, как могла, а в свободное бегала за лекарствами маме в социальную аптеку. Стояла в очереди, помогала бабулькам разобраться с инструкцией к лекарствам.

А потом, дома мама говорила мне что моя жизнь слишком скучная, и наше поколение не умеет веселиться и общаться. Не то, что Маша.

Маша и Артур… Сотни фоток где они вместе. Они же просто общались, просто тусили. Откуда я могла знать, что не «просто»?

Маша на всех фотках такая счастливая, и красивая. Длинные, нарощённые черные блестящие волосы красиво струятся по её плечам, карие глаза, широкая улыбка высветленных зубов.

Её всегда считали первой красавицей, а меня так, серой мышкой, и волосы чуть хуже, и ростом ниже и фигура хуже, неуклюжая, тонкая. У неё грудь выросла уже в 6 классе и парни бегали за ней, а за мной никто не бегал.

И грудь так и не появилась.

Как говорила бабушка «коль внешне не уродилась, так будь умной». И я была. Я старалась быть самой начитанной, самой трудолюбивой, чтобы быть достойной любви, хотя бы вполовину как Маша.

Зато, когда я поступила, и стала старостой то на моем курсе был он — Артур. И тогда началась сказка в моей жизни. Артур — красивый, уверенный в себе. Смешной и такой легкий в общений.

С ним всегда было легко. Будто каждый день, каждый час — праздник.

Мне не нравилось, что о нем ходили слухи, будто он бабник и я его остерегалась. Не позволяя нашей дружбе выйти за пределы.

Мама говорила, что от мажоров хорошего не жди. Но папа тогда сказал, что это всё ерунда. Что то, что у него много девушек «нормально для пацанов».

Артур долго встречался с какой-то девочкой, с которой познакомился во время учёбы за границей. А когда расстался с ней, я узнала об этом, от моей бабушки. Она тогда говорила так заговорщически, что Артур-то свободен!

Я пожимала плечами. А потом он стал за мной ухаживать, предлагал подвезти на своей крутой машине с открытым, я отнекивалась. Мне было неловко. Неловко о слухах, что шли о нас.