А потом, когда переоделась в красное серебристое современное платье, элегантное и подчёркивающее её высокий рост и точёную фигуру, Катя танцевала на балконе, поднимала бокал вина, показывала и радость, и слёзы, тоску душу… Все прослезились, считывая её неподдельные эмоции. Так было задумано для съёмок, но Катя всё пропускала через себя. Эта фотосессия так подходила к её душе и судьбе, что не приходилось притворяться… Все эмоции были истинными…

Ещё бокал вина и ещё. Все отметили прекрасное завершение съёмок, расчувствовавшиеся и радостные. После этого в сюите осталась Катя наедине с боссом. Он держал дверь открытой, пропуская каждого, а сам улыбался Кате и кивнул подмигнувшей ему Дезири.

Что за тайные игры были между ними, Катя могла только догадываться, но знала: им обоим не мешает сделать друг к другу шаг, а не только заниматься счастьем для других. Так видела их Катя. Так желала им лучшего. Им, своим теперь уже, как чувствовала, настоящим друзьям.

— Вот, — достав из кармана маску, Джини протянул её Кате.

Кружева карнавальной маски блестели вплетёнными золотыми нитями.

— Боже, Джини, какая красота, — не сдержала она восторженности, приняв в руки это нежное великолепие.

— Поиграем в масках, встретим Новый год, помечтаем о сказках, и, может, откроет нам свои двери одна из них, — взяв Катю за руку, тепло улыбался Джини. — Идём покорять наших гостей? Ты ведь споёшь вновь?

— Джини, я даже не репетировала, — опешила Катя, но он успокаивал, прикоснувшись ласковым поцелуем к её руке:

— Ты мой ангелочек, у тебя всё получится.

18

В чёрном элегантном платье с кружевами Катя стояла перед зеркалом. Платье было длинным, обтягивающим и с корсетом, выделяющим грудь. Прикрепляя кружевную маску, только полученную от босса, Катя улыбалась своему отражению. Она редко находила себя красивой, но вот такой очень себе понравилась: «А за маской я чувствую себя более уверенной, свободной!»

Такой она и вышла скоро на сцену в ресторане этой элитной гостиницы. Такой и выступала перед собравшейся публикой, трогая их души красотою певучего голоса и силою чувственной музыки. Первые два куплета она пела на английском языке. Так, как было в оригинальной песне группы «Snow Patrol» — Run, а вторую, по просьбе Джини — на русском, как сама перевела:

В последний раз спою тебе,

И тогда пора уж нам идти.

Ты был лучшим в моей судьбе,

Что могла получить.

Редко могу видеть тебя,

Но каждый раз при нашей встрече

Я знаю, встретиться судьба

Поможет… Будет легче.

Сияй, сияй, как будто есть выбор у тебя.

И даже если ты не слышишь меня,

Я буду рядом с тобой, дорогой, я твоя.

Сильней, сильней мы будем за жизнью вновь бежать,

Я едва могу говорить, но понимаю, знай,

Почему ты не можешь мне сказать:

Что даже подумать не увидеть глаз,

Так трудно без слёз, не плакать никак,

Как мы говорим наше долгое… «Прощай»…*

Катя не успела допеть, как зал уже аплодировал, а над сценой посыпалось блестящее конфетти. Она смогла затронуть души до глубины, вызвать у многих слёзы на глазах и желание скорее прижаться к своим любимым, чтобы не терять время, а быть с ними, пока жизнь позволяет.

Джини тут же взобрался на сцену, стал целовать руки Кати, тоже аплодировать и указывать на неё, как на великую звезду. Робко кланяясь и одарив публику теплом улыбки и тихим «Благодарю», Катя в сопровождении Джини скрылась за кулисами. Он проводил её к гримёрной и у дверей снова одарил ручку Кати поцелуем:

— Моя звезда! Моя!

— Джини, я переоденусь, — только и улыбнулась с умилением она.

Он поклонился ей, как королеве, и остался стоять ждать. Катя не пробыла долго в гримёрной. Сменив наряд на более удобный, тот, в котором любила в последнее время бывать, она вышла к Джини.

— Ты любишь цвет любви, красный, — с восхищением сказал он.

— В нём просто удобнее, и это платье мне подарила Дезири. Этот подарок дорог мне, — улыбнулась Катя.

— О да, она умеет дарить, — согласился Джини, будто с лёгкой обидой, и Катя добавила:

— И ты умеешь. Спасибо!

— За что? — удивился он, не понимая благодарности.

— За дружбу, — радостно пояснила Катя и хотела его поцеловать в щёчку, но он остановил и помотал головой:

— По-дружески!

Чмокнув друг друга в губы, как старые друзья или родственники, они, взявшись за руку, отправились бодрым шагом в зал, где продолжалась новогодняя вечеринка и концерт. Устроившись за один из столиков, они не успели ничего ещё заказать, как подошёл с фотокамерой довольный фотограф, Марко: