[Ярость +100]
Моё системное имя – Икар. Семнадцать лет, уникальный класс: Дух Ярости.
Система отняла у меня мать и отца. Похитила и разделила нас с сестрой. Приказала убить короля сильфов – кровавого безумца, которого не могут свергнуть уже тысячу лет.
Я спасу свою семью.
Я убью Систему.
Глава 1
Игра со светом
День первый
Уровень: 2
Статус: Потомок предателей
До Штурма сорок дней
Я очутился в полной, беспроглядной темноте. Местечко так себе: холодно, сыро, и не видно не то, что ничего вокруг — даже самого себя.
Где бы я ни оказался, тут воняло дохлятиной. Не сильно — но всё же ощутимо. Это паршиво, и дело вовсе не в моих нежных чувствах. Раз есть дохлятина — значит, кого-то убили. И, чувствую, я не в жирафьей умирательной яме, а в логове хищника.
Система — сука!
Хотя, чего я ждал? Сам выбрал высокую сложность Испытания.
Да и, дело даже не в темноте. Темнота — вообще не проблема для человека с налобным фонариком, который нужно только включить. Я — предусмотрительный, фигли.
Совсем рядом кто-то сипло дышал и скрёбся по камню. И, мне почему-то кажется, скрёбся когтями. Методично так — швырк, швырк.
Мерзкий звук, никому не советую.
Воображение заработало мгновенно, одного за другим выдавая мне монстров из ужастиков и компьютерных игр, от чужого до грёбанного Хагги-Вагги. А быть сожранным Хагги-Вагги — охренительно позорное достижение.
Как можно ухудшить такую ситуацию? Принять боевую стойку, поднимая рогатину перед собой, и зацепить ногой камень. Ну — у меня так и вышло.
Камень со стуком покатился. Судя по звуку, по каменному полу. В царящей тишине это было не просто оглушительно — ещё и эхо прокатилось.
М-мать!
Неизвестная тварь в темноте заурчала — а через миг коротко, но оглушительно взвизгнула. Я шагнул назад и упёрся спиной в холодную неровную стену. Вой где-то вдали подхватили ещё множество мерзких голосов. Нечеловеческих голосов.
Я уже говорил, что Система — сука?
Скрежет когтей по камню и дыхание стали приближаться. Я, удерживая копьё в правой руке, левую поднёс к фонарику. Подпущу тварь поближе — и тогда включу свет. Фонарь маленький, но мощный. Я, судя по всему, в пещере. С отцом и сестрой мы их десятки облазили, так что в своих выводах я уверен.
Для местной фауны яркий свет должен быть охренительно неприятным.
Я замер, боясь пошевелиться, почти не дыша.
Стук, швырк, швырк… Тварь приближалась.
Когда между нами осталась пара метров, не больше, я щёлкнул кнопкой включения. Широкий белый луч осветил сырые каменные стены — и до отвратительного нелепую тварь. Ростом почти с меня, прямоходящую, но горбатую, жилистую, увитую узлами небольших, но развитых мышц.
Широченная грудная клетка, бледная шкура, покрытая клочками короткой шерсти — и мерзкая рожа с большими острыми ушами и огромными чёрными глазами, отразившими свет фонарика, с провалом вместо носа и полной клыков пастью.
Длиннющие руки твари, которыми она ощупывала стены и пол, приближаясь ко мне, довершили образ. Руки были ещё и крыльями — передо мной стояла здоровенная антропоморфная летучая мышь.
Система тоже проснулась.
Пещерный рукокрыл
Уровень 3
Едва загорелся свет — рукокрыл завизжал. Мерзко, как дисковая пила, наткнувшаяся в доске на гвоздь.
Меня передёрнуло от омерзения — но я всё равно рванулся вперёд, ухватив древко обеими руками. Пора проверить системные способности.
Богатырский замах!
Мышцы напряглись и словно задеревенели, я буквально ощутил распирающую тело силу. Тварь махнула длинной когтистой лапой. Вряд ли увидела меня, скорее, среагировала на звук шагов. Я уклонился, чуть притормозив — и ударил сам.
И сам же офигел.
Порвав крыло, наконечник рогатины вошёл в тощий бок на всю длину. Громко хрустнули рёбра, сломанные ударом перекладины — словно толстая ветка переломилась.
Монстра ударом отбросило назад. Он сорвался с наконечника и отчаянно заверещал, замолотил в воздухе руками — но через миг вмазался в каменную стену пещеры.
Я рванул к нему и ударил снова. Сам, без способностей, чтобы не тратить зря шкалу выносливости. И ещё раз, и ещё.
Когда отчаянные взмахи лап стали совсем вялыми, с размаху рубанул худую шею. Лезвие легко рассекло горло, но позвоночник перерубить не сумело.
Рукокрыл, итак уже потерявший немало крови, с пробитыми животом и грудиной, почти сразу затих. Правда, эхо несло по коридорам пещеры визг его сородичей. По ощущениям — сразу со всех сторон. И визг этот быстро приближался.