– Сама додумалась, или Леха подсказал?

Света только губы поджала.

– А, ладно, давай. Помогу. Где он находится, на Ленинском? Договорились.

– И не забудь..

– Даже не проси, – оборвал я. – И еще, Света, давно вот эти экстрасексы активизировались?

Милославская никогда за словом в карман не лезла, а тут задумалась.

– Знаешь, – наконец сказала она, – где-то с год, даже меньше. Как всплеск. Деверь мне посоветовал этим заняться, сказал, перспектива будет. Ладно бы просто посоветовал, фактически заставил, он теперь вроде как при власти.

– Так он и раньше был.

– А сейчас – совсем, представляешь? Юру к себе забрал, и никто не пикнул, что два брата фактически в одной службе работают. Не знаю, чего они так с этими экстрасенсами носятся, но думаю, что не хотят тему в чужие руки отдавать. В планах отделения в государственных больницах даже есть, это полсотни точек по Москве, а у меня дочка маленькая, первые шаги, зубики, когда она «мама» сказала, с ней только няня была и видеорегистратор. Вот нафига такое счастье, а?

– Пошли своих родственников лесом, – посоветовал ей. – Нет ничего важнее семьи. Не семейного бизнеса, а семьи. И губу особо не раскатывай, своего согласия я не дал, посмотрю, как и что. Девушка-то хоть симпатичная?

– Дурак, она ребенок еще, двадцать лет, третий курс. Козел старый. Ты, кстати, как помолодел-то, гормоны пьешь? Или действительно дзен постиг? Ладно. Марк, знаешь, в чем твоя проблема?

– Ты, подруга, не наглей.

– Нет, я скажу. Ты гребаный индивидуалист. Причем идейный, такие хуже всего. Может, кто в детстве тебя обидел, в салочки играть не позвал, или девочка посмеялась, только заперся ты в своей раковине, не выковырять, а когда сам вылезти захочешь, поздно будет. Помнишь, как ты с Катей поступил, едва она о свадьбе заикнулась? И ведь вспомни, просто так, в шутку.

– Но придет мой час? – я улыбнулся. – Светик, я уже большой мальчик. В своих бедах буду теперь только тебя винить, после таких слов.

Света только вздохнула.

– Ладно, у меня еще несколько встреч, не обиделся?

– На тебя – никогда, – заверил я Свету. – А с Лехи за такую подставу еще спрошу.

Выйдя из кабинета, я не пошел на улицу, а направился вдоль по коридору к кабинету местного волшебника. Секретарша было дернулась остановить меня, но вспомнив, что я лицо, приближенное к власти, занялась своими другими делами. Иннокентий Генрихович обитал за роскошными дубовыми дверьми с позолотой, возможно, оставшимися еще от старых жильцов этого дома.

За ними скрывалась маленькая приемная, в которой сидела помощница – ее великий волшебник явно подбирал сам, наличие такой толстогубой кукольной блондинки иначе как сексуальными фантазиями кандидата медицинских наук я объяснить не мог бы. При виде меня блондинка уткнулась в экран, потом похлопала ресницами, явно пытаясь вспомнить, что надо делать при появлении лишнего посетителя.

– К Кеше, – строго кивнул я секретарше.

Такое фамильярное именование начальства сразило куколку наповал, она открыла рот, потеряла мысль и снова закрыла, а я уже входил в кабинет.

– Я занят, дождитесь своей очереди, – Иннокентий и вправду был занят – на стуле сидела женщина, на диване возле стены мужчина наблюдал за манипуляциями врача. А тот держал руки возле головы посетительницы, о конструктах этот парень явно ничего не знал, давил голой силой, интуитивно догадываясь, куда ее приложить, чтобы унять воспаленный тройничный нерв. Молодец, уважаю – Кеша лечил, а не дурью маялся.

Так что я наглеть не стал, извинился, и дверь прикрыл с внешней стороны.

Семейный бизнес Уфимцевых явно процветал – доставшаяся мне точка занимала половину отдельного здания во дворах. Рядом были припаркованы несколько люксовых машин, охранник, заранее предупрежденный начальством, без вопросов распахнул дверь, в холле сидели две женщины, по виду и похожести вроде как мать и дочь. Хотя что там гадать, я подошел поближе – человек дышит, воздух из легких разлетается на метры. Бесконтактный анализ. Ядро за утро снова чуток прибавило, прям радовало меня своим хоть и небольшим, но стабильным приростом.

Ирину я отпустил, неизвестно насколько задержусь, да и дела наверняка у девушки были свои, сказал, что с утра во вторник позвоню, а до этого она может быть свободна. Белый мерседес умчал стройное девичье тело, видимо, постарел я, пассивно эстетствую вместо того чтобы активно домогаться. Хотя какие мои годы, триста лет минимум обещано.

Из кабинета вышла пожилая женщина в очень дорогом плаще, вытирая слезы. Впрочем, жидкость на щеках высохла быстро, а новая не появлялась. Наоборот, даже улыбка проклюнулась. Женщина подошла к кассе, протянула бумажку, неодобрительно покосившись на котенка в моих руках.

– Социальный тариф, милочка, – и добавила пятитысячную бумажку.

Кассирша, она же секретарь, выбила чек, недовольно поморщилась, а улыбка на лице пациентки превратилась в торжествующую. Она вышла с гордо поднятой головой, видимо, день удался.

– Эй, – я подошел к стойке, оперся на локти, – привет. Я – Марк Львович. Должны были сообщить.

– Здравствуйте, – появление нового начальства секретаршу не обрадовало. Скорее, еще больше вогнало в тоску, – да, Светлана Прохоровна звонила. Я – Настя. А Анастасия Ивановна освободилась, через десять минут у нее следующий пациент.