– Обязательно поймает! – согласился папа, вздохнув. – Лен, кушать хочу, как волк, причем тамбовский. Слыхала, небось, про такого?

– Вижу такого. Каждый день.

Я влюбился в людкиного отца сразу и пылко. Теперь я часто бывал в их семье и не раз оставался на ужин. Иногда Василий Павлович – так его звали – был расположен к беседе. Больше всего я пытал его, как не трудно догадаться, насчет геройских подвигов.

– А у вас есть награды, дядь Вась?

– А то…

– Орден?!

– Медаль. За безупречную службу.

– Вы преступника поймали?

– Вроде того.

– С ножом?! Один на один! А вы приемы знаете? Самбо?

– Учил когда-то…

Меня удивляло, что у него глаза всегда были при этом какие-то грустные. И о подвигах он говорил как-то неохотно… Ну, задержали, ну допросили и что?

А Елена Валерьевна вообще морщилась, если я пытал ее про мужнину работу. Люда по страшному секрету призналась, что родители даже ругались из-за работы папы. Я не мог в это поверить. Жить с героем и ругаться!

– Ты не подумай, мама очень любит папу! Только она переживает, боится.

– Чего боятся?! Он – раз-з-два! Приемчик, и все готово. Знаешь, как их учат? Это секрет. Разные секретные приемы. И стреляют они прямо в цель. Хоть с закрытыми глазами. Смотрела «Чингачгука»? Ну вот… и они так. Он на него с ножом, а он рукой вот так раз…

– Ой! Больно же! Отпусти!

– Это меня Пончик научил, я тоже кое-что знаю. Ну не хнычь, все в порядке. Я же шутейно…

Люда обиженно дула на запястье, я тоже дул. Поганец Снежок выскакивал откуда-то из-под дивана – хвостик столбом, спинка горой – и прыгал боком, готовясь к нападению. Мы шустро подбирали ноги и кричали тоже угрожающе.

– Вот только попробуй!

Снежок пробовал почти всегда и почти всегда удачно. Людка визжала, я дрыгал ногами и рычал. Царапался он больно. Изловчившись, я давал ему такой пендель, что он летел в коридор белым мячиком.

– Ты чего? – тут же меняла тональность Людка. – Ему же больно!

– А нам не больно? Пусть знает!

Людка шла за Снежком в коридор и через несколько минут оттуда доносился ее крик.

– Больно же, Снежок!! Ай! Пусти! Не смей!

Я не вмешивался, почесывая расцарапанные кисти. Людка появлялась задом, согнувшись и выставив перед собой руки.

– Не смей больше! Фу, Снежок! Фу!

Потом мы забирались на диван с ногами, а Снежок сидел внизу и хлестал по полу хвостом, дожидаясь, когда сверху свесится его добыча.

– Надо было отправить тебя на Луну, вот погоди! – угрожал я. – Зверюга подвальная.

Однажды так сидели мы с Людой долго, а потом глянули друг на друга и смутились. Людка зачем-то поправила платье, а я покраснел. Что-то надвигалось. Мы отпихивали какую-то страшную мысль, а она уже владела нами.

– Слушай, а ты целовалась когда-нибудь? – вдруг спросил я осипшим голосом.

Людка опустила голову.

– Нет. А ты?

– Да. И не один раз. Еще в детстве. Это просто.

– Н-не знаю… А зачем?

– Все делают это. Хочешь попробовать? Тебе понравится, вот увидишь!

– Хочу, – еле слышно вымолвила Людка, краснея еще гуще, – только я не умею. И мама будет ругаться.

– Не будет! Она и сама наверняка целуется! И мы никому не расскажем. Давай?

– А мы с тобой поженимся?

– Конечно! И Снежок будет с нами.

Людка подняла голову и посмотрела на меня влюбленными глазами.

– И мама с папой!

– Что?

– Будут жить с нами.

– Ну… наверное. И мои родители тоже. Но мы будем отдельно. Как муж и жена. У нас все будет общее. Ты была на свадьбе?

– Да. Целых два раза!

– И я был. Видела, как они целуются?

– Видела… Ты что, прямой сейчас хочешь?

Я лишь облизнул пересохшие губы и кивнул.

– Ты никому не скажешь? Закрой глаза и не смотри на меня, ладно?

Я закрыл глаза. Что-то мокрое, теплое прижалось к моим губам и сразу отпрянуло с испуганным восклицанием.

– Ой! Не смотри на меня!

Люда заплакала.

Я вытер губы и тронул ее за плечо.

– Ну ты чего, Люд? Все нормально. Никто не видел.

Людка вытерла глаза, шмыгнула носом.

– Так страшно. Что теперь будет? Мы же еще маленькие.

– Мы же вырастим, чего ты?

– И будем любить друг друга? Я тебя давно люблю, Микки и ты меня люби.

Перечитывая сейчас эти строки, поймал себя на том, что это напоминает мне историю про то, как Том Сойер впервые поцеловал Ребекку Тэтчер – ну и что с того? Я же не виноват, что мы с Томом похожи.