– Неужели там были мышеловки или какие-нибудь личинки?

– Мадагаскарские тараканы! – воскликнул мужчина и поднял указательный палец вверх.

– Ой, какой кошмар! Я бы тоже верещала! – не удержалась я и расхохоталась, как девчонка.

– Ну, в этом была вся Люба.

– Друзья на вас не сильно обиделись?

Владимир вновь посмотрел на меня и как-то загадочно улыбнулся. Затем его взгляд опустился на скамью, раздался легкий смешок, словно он вспомнил что-то еще, а после вернулся ко мне и ответил:

– Не-е-ет! Мы потом еще долго смеялись. Они очень хорошо знали Любу и на что она может быть способна. А тараканы потом у нас прожили долгую счастливую жизнь.

– Это замечательно! А еще какие-нибудь животные у вас были?

– Ой, у нас постоянно проживала в доме какая-нибудь живность! – весело махнув рукой, сказал мой собеседник. – Когда мы только начинали встречаться – в старших классах – у нее была собака. Она подо-о-олгу ее выгуливала. Как уйдет с ним и своей подругой – так все! На полдня мне можно было про нее забыть. – Владимир посмотрел на меня так, словно я была в чем-то перед ним виновата, но без злости, а как-то по-доброму, как обычно смотрят на нашкодивших малышей, а затем продолжил: – А как пса не стало, к нам стали захаживать бездомные кошки. Любовь все на них ворчала, но при этом тащила им какую-нибудь еду и мисочку молока. Некоторые даже жили у нас какое-то время. А однажды у нас гостило сразу четыре кошки! Люба каждую из них отмыла, расчесала и отвезла к ветеринарам на обследование. Но при этом все равно ворчала. Думаю, она просто боялась показать, как сильно за них переживала. Но я-то видел, как она наглаживала их каждый вечер, а они, сидя возле нее, мурлыкали каждая на свой лад… – После этих слов мой сосед внезапно обратился ко мне. – А какие у вас были домашние питомцы?

От неожиданности я слегка растерялась, но постаралась напрячь свою память, чтобы вспомнить хоть что-то. К сожалению, это не дало результата. Поэтому, тяжело вздохнув, я честно ответила:

– Увы, из того фрагмента, что я видела, этого мне понять не удалось. Но думаю, что, если бы я кого-то завела, это были бы рыбки.

– Почему? – с неподдельным интересом спросил Владимир.

– Они успокаивают. Я бы с удовольствием сидела и наблюдала за ними. Но, возможно, это желание, которое появляется лишь с возрастом, а в молодости я с удовольствием ухаживала бы и за кроликами, и за хомяками, или даже за крокодилом. Но обещаю вам, что если мне удастся вспомнить чуть больше, то я обязательно поведаю вам о том, какой домашний питомец у меня был. Если вообще был, конечно же.

– Хорошо. Буду ждать с нетерпением!

Легкий ветерок принес запах цветущей яблони. Надо же! Я даже и не заметила, как здесь красиво! Деревьев, конечно, немного, но те, что были, выглядели ухоженными, а кустарники – аккуратно подстриженными. На грядках красовались ландыши и незабудки – цветы, которые радуют глаз преимущественно в майские дни.

Я посмотрела на Владимира и заметила, что его взгляд вновь стал печален, а потому, почувствовав некую вину, сказала:

– Возможно, мне стоит уйти, чтобы ваша жена не подумала ничего лишнего. Вероятно, это из-за меня она все еще не присоединилась к вам.

– Нет, что вы! – постарался возразить он. – Она просто, знаете… – Мой собеседник слегка задумался, прежде чем продолжить, словно решал, что можно мне рассказать: – Она всегда долго собирается.

– Любит наводить красоту?

– Ну, не совсем. Одевается и красится она быстро, – Владимир вновь просиял улыбкой, – в этом мне с ней повезло. Но она все время вспоминает про какие-то важные дела в самый последний момент, и их, конечно же, непременно нужно сделать сейчас – до того, как мы куда-то уйдем.

– А! Кажется, понимаю! Проверить утюг, вымыть тарелки после завтрака?

– Да. Это одни из тех дел, что частенько появлялись в ее списке. Но я привык. Поэтому ждать ее – это мое привычное состояние. Хотя когда мы куда-то опаздывали, мне это не очень нравилось.

– И часто такое бывало?

– Да постоянно! – он вновь засмеялся, показывая, что теперь это кажется ему довольно забавным.

Владимир приступил к рассказу очередного забавного момента из их с супругой жизни, но с каждой фразой мне становилось все труднее вникнуть в его повествование. Последние слова я и вовсе слышала так, словно он был не в метре от меня, а на куда большем расстоянии. Затем в ушах загудело, а голова закружилась и заболела в точности так же, как и в первый раз, когда в моей памяти всплыло воспоминание…

– Даша, ты собралась? – раздался голос из кухни.

– Да, мама! – прокричала девушка в ответ и, продолжая крутиться перед зеркалом, добавила: – Еще секундочку.

На какое-то время в квартире воцарилась полнейшая тишина, а затем Даша услышала, как пол в коридоре заскрипел под тяжестью приближающихся шагов. Спустя еще пару мгновений в проеме показалась слегка полноватая женщина лет сорока пяти. В руках она держала влажное полотенце, талию подпоясывал слегка намокший фартук, а ее густые длинные волосы были собраны в пучок. Все это свидетельствовало о том, что она только что мыла посуду и, вероятно, прервалась на середине.

Увидев в зеркале отражение матери, Даша тут же повернулась к ней лицом и, разведя руки в стороны, взглядом спросила ее мнение о своем образе.

Людмила Михайловна была женщиной строгой, но в душе доброй и сочувствующей. И, несмотря на свою небольшую полноту, являлась прекрасным примером столь редкой в наше время естественной женской красоты. Даша внешностью несомненно пошла в мать: те же волосы, глаза, нежные руки с изящными запястьями и улыбка, на которую невозможно не ответить.

Людмила Михайловна всегда помогала дочери словом или делом, да и вообще по жизни трудилась для счастья и благополучия семьи. Вот и сегодня – в день, когда Даше предстояло получить диплом, – она подбадривала ее, как умела: