Пятно света скользнуло выше, озарив девушку с некрасивым лицом, но очень пикантной фигурой. Заиграл оркестр. Когда свет добрался до глаз Синтии, она замигала и принялась довольно неуклюже танцевать. Однако никого не смущало, что она не попадает в такт.

— Гарри Бенсон? — переспросил управляющий, стоявший рядом. — Да, он тут часто бывает.

— А давно вы его видели?

— Ну, давно — недавно, — сказал управляющий и кашлянул. На Эллиса пахнуло сладковатым запахом перегара. — Но я вам вот что скажу: лучше бы он тут не околачивался. По-моему, у него не все дома. И он всегда пристает к девочкам. А вы знаете, как трудно с ними ладить? Никаких сил не хватает.

Эллис кивнул и обвел взглядом публику. Бенсон скорее всего переоделся. Не станет же он расхаживать тут в форме санитара! Эллис внимательно вглядывался в затылки, в полоску шеи над воротничком. Но ни одной повязки не увидел.

— Значит, совсем недавно вы его не видели?

— Нет, — сказал управляющий, покачав головой. — На этой неделе ни разу. — Он окликнул официантку в белом бикини из кроличьего меха и с подносом, уставленным бокалами. — Салли, ты Гарри не видела?

— Наверно, он где-нибудь тут, — неопределенно ответила она и отошла.

— Нет, лучше бы он тут не околачивался и не надоедал девочкам, — сказал управляющий и снова кашлянул.

Эллис прошел в глубину зала. Над его головой в сизом табачном дыму скользнул луч прожектора, следуя за движениями девицы на сцене. Заложив руки за спину, она дергалась, вперив в темноту бессмысленные, пустые глаза. Эллис вдруг понял, почему Бенсон называл клубных танцовщиц машинами. Они и правда двигались, как автоматы.

Его опытный глаз различил под грудью танцующей девушки два шрама — следы пластической операции. Бенсона нигде не было, и Эллис вышел из зала. Он заглянул в телефонную будку, а потом в мужской туалет.

Там было тесно и пахло рвотой. Эллис брезгливо сморщился и посмотрел на себя в треснутом зеркале над раковиной. Да, «Клуб кроликов» в буквальном смысле слова бил вам в нос. Эллис попробовал представить себе, как это могло действовать на Бенсона.

Он вернулся в зал и направился к выходу.

— Ну как? Видели его? — спросил управляющий. Эллис покачал головой и прикрыл за собой дверь.

На улице он глубоко вдохнул свежий ночной воздух и сел в машину, все еще размышляя о возможной роли запахов. Он уже не раз задумывался над этой проблемой, но ни к каким выводам еще не пришел.

Оперируя Бенсона, он воздействовал на определенную часть мозга — лимбическую систему. В эволюционном отношении лимбическая система представляет собой одну из «старейших» частей мозга. Ее первоначальной функцией было восприятие запахов. Собственно говоря, ее старинное название «ринэнцефалон» в переводе означало «обоняющий мозг».

Ринэнцефалон развился 150 миллионов лет назад, когда на Земле царствовали пресмыкающиеся. Он контролировал простейшее поведение: ярость и страх, инстинкт размножения и голод, нападение и бегство. Собственно поведение пресмыкающихся этим и исчерпывалось. У человека же есть еще и кора головного мозга.

Однако это относительно недавнее добавление. Появилась кора примерно два миллиона лет назад. А в своем современном виде она существует лишь около ста тысяч лет. В масштабах эволюции это ничтожно малый срок. Кора образовалась вокруг лимбического мозга, который, скрытый под ней, оставался прежним. Кора, способная ощущать любовь, испытывать угрызения совести и создавать стихи, пребывала в состоянии хрупкого перемирия с мозгом крокодила, который лежал под ней. Иногда, как, например, в случае с Бенсоном, перемирие нарушалось и на время власть переходила к мозгу крокодила.

Как было обоняние связано со всем этим? Эллис не знал. Бесспорно, приступы часто начинались с ощущения странного запаха. Но все ли этим исчерпывалось? Быть может, тут действовал какой-нибудь неизвестный фактор?

Ответить на этот вопрос Эллис не мог, но, подумал он, уже сидя в автомобиле, сейчас было не время для подобных размышлений. Пока они должны во что бы то ни стало найти Бенсона, прежде чем его крокодилий мозг окажется хозяином положения. Однажды в НПИО Эллис видел это — наблюдал через полупрозрачное стекло. Бенсон держался абсолютно нормально и вдруг бросился к стене, изо всех сил ударил по ней кулаком, потом схватил стул и разбил его о стену в щепки. Нападение было внезапным, бездумным и яростным.

«Шесть часов утра, — подумал Эллис. — Времени остается так мало!»

— Что случилось? Чрезвычайное происшествие? — спросил Фарли, открывая дверь «Аутотроникса».

— Примерно, — ответил Моррис, поеживаясь. Ночь была прохладной, а он целых полчаса ждал Фарли у подъезда.

Фарли был высок, худощав и нетороплив. А может быть, он просто хотел спать. Моррису показалось, что прошла целая вечность, прежде чем Фарли наконец открыл дверь и они вошли. Фарли зажег свет в очень скромно обставленном вестибюле и направился в глубину здания.