Ладно, первый блин комом, здесь недалеко живёт Бобби, пойду к его дому. Лай собак остаётся далеко позади. На улице ни души, только в окнах мелькают образы незнакомых людей. Так необычно видеть, как люди живут, со стороны. Они так расслаблены и спокойны…

Минут через десять оказываюсь у нужного дома, только из двух окон виден свет. В одном из них на первом этаже можно четко разглядеть портрет Николая Вавилова, известного биолога и ботаника в прямом смысле этого слова. Бинго! Это явно комната Бобби. Походив туда-сюда, чтобы с разных ракурсов рассмотреть комнату, я понимаю, что она пуста. Возможно, он принимает ванную перед сном. Придётся подождать. Чёрт, чувствую себя неловко. И знаете почему? До меня только что дошло, что я могу увидеть как Бобби Тёрнер ложится спать. Интересно, чем это поможет в моём расследовании? Я просто идиотка. Немного подожду и пойду домой!

Не знаю сколько времени прошло, немного. Никто так и не вошел в комнату, и затея становится всё более идиотской. Хреновый из Меня Шерлок Холмс, пойду восвояси.

Считать себя умной больше не буду, не понимаю, зачем я вообще пошла шпионить за одноклассниками. Может быть потому, что меня пугает неизвестность? По факту за месяц я мало чего узнала о тех, с кем учусь. Меня практически не интересуют чужие жизни, кроме нескольких лиц. С одной стороны это хорошо, может быть эгоистично немного, но с другой — я попала в настоящий террариум, где легко можно оказаться чьей-то закуской. Мне нужно как-то пережить ещё целых восемь месяцев учёбы среди тарантулов и скорпионов.

Проходя мимо очередного неприметного домика, я вдруг улавливаю неприятный и знакомый голос. Твою мать! Кажется, я неосознанно пошла по пути мимо дома Мэйсона Вилльямса. Останавливаюсь как вкопанная напротив открытого окна. И что я вижу! Точнее кого. Мэйсон стоит возле кровати, а рядом на стуле с опущенной головой сидит Бобби.

Какого хрена мелкий Тёрнер делает у Вилльямса так поздно?

И о чём они говорят? Голоса слышно, но очень плохо. Иногда они вообще переходят на шепот. Может быть моя идея оказалась не такой уж плохой, главное, чтобы за углом меня не поджидал психопат с бейсбольной битой.

Напрягаю барабанные перепонки, чтобы уловить хоть одну внятную фразу. Но всё бесполезно, я не могу разобрать, слишком тихо они говорят. Сердце начинает колотиться от злости. Бесит! Уже хочется перебраться через невысокую изгородь и подойти ближе. Но страх быть обнаруженной намного сильнее. Я не такая смелая, как кажется. И это факт!

Так, если я не слышу, то стоит понаблюдать за их мимикой и движениями. Оба парня напряжены, они явно обсуждают не доклад по истории. Бобби чем-то расстроен, Мэйсон вроде как зол, не иначе. Это очень странно!

— Я больше так не могу, — отчетливо слышу сорвавшийся крик Тёрнера. Это уже интересно, что это он не может?

По жесту Вилльямса можно и без слов понять, что он сказал: “Тише!”. Затем низкорослый чудик садится на кровать и стучит ладонью по постели, словно зазывает Бобби сесть рядом. Очкарик повинуется. Затем, я вижу странную вещь. Мэйсон кладёт свою ладонь сверху на ладонь Тёрнера, и готова поклясться, что выглядит это далеко не по-дружески. Меня терзают смутные сомнения.

Внезапно со стороны слышны шаги. Пора валить! Резко разворачиваюсь на девяносто градусов и шагаю в сторону дома, благо идти недалеко и по прямой.

***

Размышляя об увиденном, сбавляю шаг, домой чертовски не хочется, на улице свежо и хорошо. Интересно, что сейчас делает Майкл? Ммм… Я бы за ним с удовольствием подсмотрела! Если бы я могла видеть через стены, то дождалась бы когда он пойдёт в душ. Мысль о пене, ласкающей сексуальное тело Тёрнера, заставляет потягивать низ моего живота. Ещё одно такое испытание сексом, которое было у меня с утра, и я навряд ли смогу ходить.

У Майкла в гостевом домике горит свет. Неужели он опять ночует там, или у них гости. Любопытство меня погубит. Пойду посмотрю.

Открыв калитку и подойдя к панорамному окну, меня оглушает шок. В гостевом домике Тёрнер и, судя по всему, его родители. На полу разбитая посуда, кресло перевернуто. Женщина, так похожая на Майкла, плачет, собирая осколки с пола. Мужчина кричит, словно обезумевший. Он явно пьян и слишком агрессивен, в его руке кожаный ремень. Тёрнер тоже кричит что-то в ответ разъяренному мужчине. В этом грёбанном доме хорошая звукоизоляция. Ненамеренно я делаю шаг, меня дико пугает то, что происходит.

Мне становится не по себе и уже не первый раз за день, я знала о проблемах Майкла с отцом. Знала, что однажды он с ним подрался, но почему — я так и не расспросила его об этом. Переживая за участие любимого человека в расследовании нападения на меня и Саймона, я совсем забыла, что и дома у него не совсем всё в порядке. Сердце сжимается в груди, меня мучает желание войти и обнять моего Майкла.

Шаг, я делаю шаг в сторону двери, не отрывая глаз от окна. В это время старший Тёрнер делает резкий выпад в сторону своего сына и ударяет кулаком в грудную клетку. Я задыхаюсь, словно удар пришелся по моему солнечному сплетению. Майкл сгибается пополам. Медлить нельзя. За долю секунды я подбегаю к двери и распахиваю её, приведя хозяев дома в полное недоумение.

— Сара, что ты здесь делаешь? — хрипит Майкл, отец весьма сильно его ударил. — Иди домой! — я ничего не могу ответить, словно проглотила язык, мои ноги несут меня к любимому.