Иван Николаевич, вздохнув, продолжил:

– Те, кто за мной приехал, не намерены были разговаривать, отвезли в свое Управление и проводили к своему начальнику. Он представился следователем Соколовым.

Анна, ожидала услышать эту фамилию, но все равно побледнела, а Иван Николаевич продолжал говорить:

– Он мне сказал, что был на премьере. Ему понравилась постановка, но в разговоре с городским начальством, он почувствовал, что им хотелось бы видеть на сцене нашего городского театра, не устаревшие спектакли, рассказывающие о переживаниях и душевных порывах экзальтированный барышень, скучающих от безделья в своих поместьях. Они ждут от нашего театра новые постановки, в которых прославляется героизм нашего народа, свершившего Великую Революцию и победившего сильного и коварного врага во время Гражданской войны. И теперь, они хотели бы увидеть, что преодолев неимоверные трудности, наш народ с энтузиазмом занят строительством нового свободного и справедливого общества.

Директор покачал головой:

– Ну, что ж. Этого следовало ожидать. Нам и в самом деле стоит больше внимания уделять современной советской драматургии. У нас слишком много Чехова и Островского, но об этом можно было поговорить и здесь в театре или в Горсовете. Зачем надо было посылать за вами сотрудников НКВД?

Иван Николаевич пожал плечами и заговорил снова:

– Это было только начало разговора. Дальше следователь поведал, что мы с вами не только смущаем советских граждан старорежимными постановками, но и, в то время как город испытывает недостаток продуктов питания, наши артисты прямо на улицах устраивают шумные вечеринки, завлекая и угощая вином запоздалых прохожих. Он сказал, что прошлой ночью поступило немало жалоб от оскорбленных горожан, требующих призвать к порядку разгулявшихся актеров театра.

Директор удивленно слушал и смотрел на Ивана Николаевича:

– Мне кажется, в тех словах, что я сейчас услышал есть серьезное преувеличение.

Иван Николаевич согласно склонил голову:

– Я примерно в также все объяснил следователю. Правда лишь в том, что вечеринка, в самом деле, была, и в ней участвовали наши и московские актеры. Нас поздравили с удачной постановкой, отметили успех и разошлись. Немного пошумели на радостях, когда выходили из театра. Ничего необычного.

– И, что же следователь?

Иван Николаевич грустно смотрел перед собой:

– Следователь лично мне вынес строгое предупреждение. Сказал, что я, как один из руководителей театра, несу персональную ответственность за поведение, образ мыслей и образ жизни наших актеров, и в конце заявил, что я обязан фиксировать и сообщать ему лично обо всем, что происходит в театре. Тогда он не станет отражать произошедшее минувшей ночью в протоколе и это не ляжет пятном на моей чистой, незапятнанной до сегодняшнего дня, биографии.

После этих слов Ивана Николаевича директор откинулся на спинку своего кресла и с серьезным лицом стал смотреть в потолок:

– Добрались и до нас.

Анна напротив подалась вперед и взволнованно произнесла:

– Иван Николаевич, не принимайте происшедшее близко к сердцу. Следователю вам нечего предъявить. Он понимает, что вы неопытный в юридических вопросах человек и пытается взять вас на испуг. Ведь к тому незначительному ночному инциденту, на который он ссылается, вы не имеете никакого отношения, но используя эту нелепицу, он собирается сделать из вас своего послушного подчиненного. Он надеется, что вы станете следить за своими коллегами и наушничать.

Директор вернулся к разговору:

– Все, что сказала Анна Леонидовна правильно, но, вы-то что ему ответили?

Иван Николаевич растерянно смотрел на директора:

– Я не помню. Его слова меня сильно расстроили. Стыдно признаться, но я и вправду был как-то не очень собран. Я растерялся.

Анна сочувственно смотрела на него:

– Скажите, он что-нибудь просил вас подписать?

– Нет, кажется, нет.

Анна облегченно вздохнула:

– Ну и, слава богу. Тогда вы ему ничем не обязаны и можете забыть о его предложении.

Директор посмотрел на Анну и подумал, что эта женщина совсем не проста и неплохо ориентируется в том, как следует вести себя во взаимоотношениях с органами, видимо она получила хороший опыт, когда велось расследование пожара, в котором пострадала ее семья. Он обратился к Анне:

– Думаю, нам стоит провести собрание коллектива. Ивана Николаевича мы пощадим, ему не стоит еще раз вспоминать о произошедшем с ним сегодня утром. Я хочу попросить вас, Анна Леонидовна, поговорить с коллективом и предупредить наших актеров о необходимости вести себя скромно и корректно в общественных местах нашего города.

Анну удивило такое предложение, но, посмотрев на Ивана Николаевича, она согласилась:

– Хорошо, если вы считаете, что будет удобно, чтобы я это сделала? То я попробую.

Директор, улыбнувшись, закончил этот разговор:

– Уверен, вы справитесь. Я попрошу Светлану собрать всех в зале сразу после обеда, а вы, Иван Николаевич, отправляйтесь домой. Вам и самому нужно отдохнуть и супругу успокоить. Репетицию отложим на завтра, а за вечерним спектаклем я прослежу. Не беспокойтесь.