* * *

Проснулась я к полудню. Немного полежала, вспоминая ночные события, и решительно отправилась на кухню. Тут ничего не изменилось, включая мятое полотенце и пустой флакон антисептика на столе. Значит, все было наяву. Впрочем, это легко проверить. Но не прямо сейчас. Я заглянула в холодильник. Увы, даже завалящего сырка не нашлось. Надо в магазин.

Прихватив в ближайшем универсаме пачку кофе, пару йогуртов и целую гору сырков, я пошла обратно к подъезду.

— Здравствуйте, Владлен Евграфович!

Пожилой консьерж выглянул из своей каморки и довольно заулыбался. В одной руке у него был стакан молока, в другой — печенье «Юбилейное».

— Что, опять курьеров гоняли?

Консьерж фыркнул в молоко, отчего у него образовались белые усы.

— В тридцать восьмую въехали!

В тридцать восьмой постоянно менялись жильцы. То появится молодая пара — и вот уже разошлись. То большая семья — и вдруг размениваются. Последнее время квартира пустовала. А теперь — ну конечно! — там жила известная мне старушка. Или не старушка?

— Хорошие люди? — поинтересовалась я.

— Хоро-о-шая, — протянул консьерж, обмакивая печенье в молоко и помахивая им в воздухе. — Зоя Никитична. Почтенная женщина, с понятием. Принесла вот!

В мою сторону полетели мокрые крошки. Рефлекторно отряхиваясь, я поинтересовалась:

— А раньше плохие были?

— Конечно! — от возмущения Владлен Евграфович снова взмахнул огрызком печенья. — То ночами музыку крутят! То ссорятся на весь подъезд! Мусорят на лестнице, представляешь? Мир должен быть в доме, правильно я говорю? И порядок.

Старик умиротворенно зачмокал. Я заверила блюстителя порядка, что говорит он абсолютно правильно. Поднимаясь к себе, подумала: тоже, что ли, «Юбилейное» попробовать? Вдруг оно и впрямь такое вкусное? И спохватилась: пора к соседке. Немного навязчивости не повредит. Надо же выяснить, что происходит. Я сгрузила покупки и отправилась наверх.

Дверь обыкновенная, старый звонок издает глухие трели. Я звонила и стучала довольно долго, и через пару минут совсем пала духом. Все ясно. Это был сон, такой же яркий, как все мои сны про ведьм и богов.

* * *

Ведьма способна не только использовать животных, но и оборачиваться сама. Традиционно она выбирает тела вороны, совы, жабы, кошки, собаки, свиньи. Ведьма меняет облик, ударившись об пол, перепрыгнув двенадцать ножей или перекувыркнувшись через пень. Если человек отрубит у такого зверя лапу или выколет глаз, то на следующий день у ведьмы обнаружатся такие же ранения.

А. Н. Стрыга. «Ведьмоведение», 1882.

* * *

Давя в себе неожиданную тоску, я развернулась и услышала, как грохнул лифт, и вот уже Зоя Никитична в привычном пенсионерском облике и с объемистой хозяйственной сумкой в руках шагнула ко мне.

— Стучишь? А я в магазин ходила.

Наверное, ведьмы ходят в особые магазины? Соседка проскрежетала ключом в замке и радушно показала — заходи. Кряхтя, она сняла добротные туфли. Хорошо притворяется. Я вспомнила ее молодую и ослепительно красивую версию, глянула, проходя, в зеркало и вздохнула. Мне бы так!.. Впрочем, теперь-то, может, и получится.

Я прошла на кухню. Ничего ведьминского. Обшарпанный чайник на плите, старый линолеум. Разве что летучая лисица, спящая вниз головой на карнизе, рядом со шторами, несколько выпадала из картины. Вот, зараза, могла бы и проснуться, когда я ломилась в дверь. А в остальном — ну, кухня. У меня, наверное, был очень тупой и разочарованный вид.

Ведьма расхохоталась:

— Ага, ночью впечатление на тебя хотела произвести, а сейчас вот не хочу! Ты ж и так поверила, да?

— А как же все эти… котелки с пауками?

— Ерунда, антураж для начинающих! Ты попробуй зелье в эмалированной кастрюле свари. С ингредиентами из магазина «Пятерочка», — она достала из сумки пучок зелени. Запахло мятой.

— А вы-то как выглядите на самом деле, Зоя Ники…?

— Как захочу, — ухмыльнулась ведьма. — Да брось ты отчество, какие церемонии… В городе, конечно, удобней быть пенсионеркой. Никто внимания не обращает, ничего от тебя не требует и ничему не удивляется, что ни ляпни. Баба старая, разум подводит, все такое…

Яя шумно вздохнула во сне.

— Слушайте, а зачем вам мышь?

— Да нравится она мне. И поболтать есть с кем, — Зоя Никитична внезапно засуетилась. — Ты садись, садись…

Видимо, неспроста у нее мышь завелась. Но это мы еще выясним.

— Ладно. Я ничего не умею, как учить будете? — решительно спросила я.

— Умеешь немножко.

Соседка подошла к висящей Яе и бесцеремонно потянула за крыло. Мышь не проснулась.

— Иди, глянь.

Я подошла поближе. Пластыря не было, видимо, сняли. Но не было и раны. Вообще никаких следов.