– Это все не по-настоящему! Младенец – кукла!

– Что? – я аж закашляла.

– Что слышала! Наоми, неужели ты и правда думаешь, что я стал бы присутствовать и вести себя как ни в чем не бывало, если бы на сцене был реальный младенец?

– Уже и не знаю!

Он окинул меня холодным взглядом.

– Да? И чем же я заслужил такое отношение?

– Хорошо, допустим там кукла. Но какой вообще смысл быть на таком мерзком мероприятии? Какой смысл? Тебе понравилось все это?

– Это знак уважения…

– К кому?

– К президенту…

– Неужели президент увлекается сатанизмом?

– Им все власть имущие увлекаются. Не слышала про тайное правительство?

– Конечно слышала. Оно такое тайное, что о нем знает весь мир, – усмехнулась.

– Но ведь ты не знаешь, кто входит в его список…

– Да… не знаю.

– А я знаю. Все потому, что с уважением отношусь к традициям моего руководства.

Я закатила глаза. С уважением относиться к сатанинским традициям. Вот ведь достижение!

– Детка, я тебя люблю и хочу, чтобы ты мне доверяла.

Доверие нужно еще заслужить. А после случившего я сомневаюсь, что буду ему верить. Перед глазами то и дело всплывают картины, которые я намедни увидела. Я врагу не пожелаю такого увидеть! Пусть даже если это и правда все игра. Мне ужастики противопоказаны. Я в кино их не смотрю, в комнаты страха в парке аттракционов не хожу, и уж тем более не хочу лицезреть все как наяву!

Слезы брызнули из глаз. Мне всегда казалось, мужчина должен огораживать женщину от всяких пакостей, а не своими руками ее вести туда. Ладно бы сказал, что планируется сатанинская вечеринка со всеми подобающими атрибутами. Я бы просто не пошла. Это совсем не мое. Если кому-то и нравится, то я здесь причем? Если никто не пострадал, то пусть балуются. Мне дела до них нет. Но если все же кто-то пострадал?

На секунду представляю, что тот малыш не кукла, что он реальный, и мне становится очень страшно. Я даже не знаю, куда обратиться. Я не знаю, что делать. Там были сильные мира сего, может среди них был и капитан полиции, куда я гипотетическим могу обратиться. Вместо защиту я получу совсем другое – атаку.

– Я не хочу сейчас об этом говорить, – единственное, что смогла из себя выдавить.

Действительно, стоит мне начать это обсуждать, я приближаюсь к панической атаке, которая маячит возле меня. Не хочу с ним говорить. Не хочу ничего обсуждать. Как страус спрячу голову в песок. Потому что принятие всего этого для меня сильнейший стресс. Не может мой Эдвард, которого я люблю и которому доверяла, быть злодеем. Не может он, меценат практически с рождения, так равнодушно относиться к человеческой жизни.

В полном молчании мы отправились домой. Зайдя в нашу квартиру, я скинула туфли и пошла в холл, Эдвард пошел следом.

– Ну что, малыш, вопрос закрыт?

Мне хотелось задать ему массу вопросов, а потом я вдруг вспомнила свой диалог несколько месяцев назад с Ларой Уилсон, моей заместительницей перед интервью с кандидатом в президенты Самуэлем Клертоном, который был избран чуть позже президентом США. А мой Эдвард был и остается его консультантом…

– Слушай, я знаю, что ты сейчас думаешь только о предстоящем интервью с кандидатом в президенты, и я даже не представляю, как тебе задать вопрос.

– Спрашивай. Не юли. Ты же знаешь, я не люблю это.

– В общем, я тут накопала кое-что о нем.

– Что накопала?

– Ты будешь смеяться, но… 20 лет назад выходила статья в местной газете, что он замешан в сатанинских ритуалах.

– Чего? – усмехнулась.

– Говорила же, что будешь смеяться!

– Что по делу-то?

– Один из участников этих ритуалов заснял на видео, как в той мессе приносили в жертву ребенка.

Эдвард не переставал на меня смотреть, пока я неистово вспоминала диалог с Ларой.

– Да, вопрос закрыт, – мне хотелось поскорее переключить его внимание.

– Ну и хорошо… Значит, все в порядке?

– Ага, – нехотя ответила, чтобы отстал.

Эдвард пошел в ванную комнату, я же стала искать в интернете информацию о той 20-летней статье о сатанинских ритуалах. Но, к своему удивлению, вообще ничего не нашла. Лара высокий профессионал, она никогда не дает непроверенную информацию. Либо это тот единственный случай, когда она допустила оплошность, либо все подчистили. Конечно, кому надо, чтобы президент США был 20 лет назад замечен в ритуальных убийствах? Там, наверное, уже бомбочку сбросили на сервер, где хранилась эта информация.

Взглянув на часы, понимаю, что время позднее, и мне лучше бы отложить это на завтра. Но я все решаюсь написать Ларе.

– Привет. Мне нужна твоя помощь!

– Слушаю, босс! – быстро она отвечает, чем несказанно меня радует.

– Помнишь, ты говорила про статью в газете 20-летней давности о сама знаешь ком…

Как-то мне не очень хотелось светить имена и суть дискуссии в том месте, где любой, имеющий неограниченный доступ, может прочитать. А таких, с доступом, много, я это точно знаю. Не даром ведь Сноуден сбежал из страны за обнародование этой информации.