11

На работе было как всегда душно. Не от жары – от давления бюрократической системы.

Вальдимат работал работу, изредка вслушиваясь в разговоры коллег. Владимир Владимирович что-то рассказывал Андрею Петровичу, тыча постаревшим пальцем в какие-то чертежи.

Андрей Петрович, потеряв терпение, хлопнул ладонью по чертежу и несколько раз скороговоркой повторил:

– Владимирович, как хлястик-то крепить? Хлястик-то как крепить, как хлястик-то крепить? Хлястик-то как?

Вальдимат смеялся, Гена тоже смеялся, а Андрей Петрович переживал по поводу незакреплённости какого-то хлястика. На этом спор был закончен. Владимир Владимирович с видом оскорбленного интеллигента покинул арену и вернулся на свое рабочее место. Это был его конёк – уходить от любого конфликта с цементно-каменным лицом стороннего наблюдателя.

Вообще, Владимир Владимирович был интересным явлением. Инженер, пенсионер, в работе всем пример и бывший пионер. С виду достаточно дряхлый, чтобы игнорировать его. Но внутри у этого старика хранились россыпи инженерной мудрости, жизненного опыта и цитат всех сортов и расцветок в таком количестве, что не уважать это эльдорадо было нельзя. Вальдимат уважал. Даже перенимал что-то, по крайней мере, пытался. Владимир Владимирович равнодушно наблюдал за подрагиваниями Вальдимата над инженерным делом, не отказывая в помощи, но и не стремясь тащить его за уши к свету учёности. Как уже говорилось, это был человек буддистской просветлённости. Часто его поведение можно было принять за равнодушие утомленного старика. На самом же деле это было принятие любой жизненной ситуации со смирением, доступным лишь монахам и бывалым проституткам.

Конец ознакомительного фрагмента.