– Кому что, а Флинту только бы пить!..

Таверна, куда направлялись моряки, находилась буквально в нескольких шагах, и через несколько секунд все они исчезли за дверью. Дождавшись, когда вокруг не осталось посторонних, Плантэйн-старший с чувством обратился к сыну, указывая пальцем на дверь заведения:

– Вот это, Джеймс, самые бесчестные и безбожные люди из всего сброда, который только можно встретить на Ямайке. Они называют себя каперами, потому что покупают у губернатора лицензию, но на самом деле это самые настоящие пираты, мерзавцы и разрушители английской чести, которые наживаются на грабежах, проворачивают тёмные делишки и живут в своё удовольствие. Ходят они, увешанные оружием и драгоценностями, ведут себя гордо не по чину, на берегу пьянствуют, буянят да якшаются с падшими девками. Запомни, сын мой: держись подальше и от таких разбойников, и от этих беспутных женщин!

Юный Джеймс автоматически кивал, явно привычный к подобным поучениям, а сам не мог оторвать глаз от спины Ингленда, который шёл рядом с носилками куда-то в сторону холмов, смеясь и на ходу целуя даме ручки.

В порту царила суматоха. Матросы, рыбаки, слуги, посыльные, пассажиры, носильщики с багажом, лошади, телеги – все куда-то спешили, создавая у непривычного человека впечатление полного хаоса.

– Эгей, любезный, не подскажешь ли, где пришвартован королевский фрегат «Скарборо», только что прибывший из Англии? – спросил Плантэйн-старший у какого-то матроса.

– Если не ошибаюсь, он стоит как раз напротив таверны «Шесть мореходов». Пройди ещё сотню метров, приятель, и поищи форштевень с резной птицей…

Двигаясь в указанном направлении, всадники и в самом деле увидели нужный им 32-пушечный фрегат, привязали возле него лошадей, поручили вахтенному матросу их сторожить и поднялись по сходням. Пока Джон Плантэйн представлялся капитану и обменивался с ним новостями, Джеймс с восторгом разглядывал корабль. До этого случая ему доводилось бывать только на рыбацких лодках, где запах рыбьего жира перебивал все остальные впечатления, а на одежду со всех сторон липла чешуя. Здесь было совершенно иначе: пахло деревом и разогретой на солнце смолой, порохом, а ещё – едой, поскольку приближалось время обеда. Моряки были заняты работой: поливали водой палубу, чистили пушки и чинили канаты. Юный Плантэйн был совершенно опьянён этой обстановкой и больше всего на свете хотел оказаться на этом корабле в море, во время качки, чтобы вместе с другими моряками противостоять силе волн и ветра.

– Эй, парень! Иди, тебя отец зовёт.

Джеймс оторвал заворожённый взгляд от шпигата, в который убегала грязная вода с палубы, и послушно кивнул коренастому моряку в выгоревшем синем костюме, который указывал ему путь вниз по трапу. Плантэйн-старший поджидал сына возле открытой двери:

– Капитан Хьюм настолько добр, что угощает нас обедом, – важно произнёс он.

Отец и сын покинули корабль после того, как гостеприимный капитан накормил их рисом с солониной и напоил добрым английским элем. Спускаясь по трапу, отец в назидание снова показал Джеймсу образчики пресловутых падших женщин. Впрочем, их трудно было не заметить. Пока старший и младший Плантэйны отвязывали лошадей, в нескольких метрах от них швартовался большой фрегат, и к нему со всех сторон сбегались девицы в ярких платьях, всех вариантов роста, полноты, цвета волос и оттенков кожи. Джеймс украдкой любовался таким разнообразием, пока его отец ворчал сквозь зубы на запутавшуюся упряжь, которая задерживает его в этом непотребном месте и заставляет промедлить с доставкой почты господину губернатору.

Высокая, тощая и плечистая брюнетка в грязноватом жёлтом платье, нарумяненная, с ярко-красными губами, норовила оттеснить своих товарок от только что спущенного трапа. Рядом с ней пристроилась бледная рыжеволосая дама весьма потрёпанной наружности, которая каждые несколько секунд взбивала свои огненные волосы, хотя они и так уже больше были похожи на мочалку, чем на человеческую причёску. Блондинка маленького роста, с помятым декольте, отвисшими щеками и практически без шеи, прыгала позади всех, стараясь привлечь к себе внимание.

– А ну, отвалите подальше, потаскухи, забери вас чума, – заорал на женщин один из офицеров, спускаясь по трапу и угрожающе щёлкая линьком. Но его увидела полная мулатка в оранжевом платье, она замахала руками, крича визгливо и безостановочно:

– Герберт, иди сюда! Герберт, морячок мой, иди ко мне, это я, твоя толстожопая Мэри!

Офицер плюнул и вернулся на палубу.

Джеймс обратил внимание, что в этой толпе не было богато одетых женщин с собственным транспортом: видимо, такие особы, как Весёлая Маркиза, занимали более высокое положение, чем портовые шлюхи, и эти две категории не конкурировали между собой.

То ли капитанский эль так повлиял на неокрепшую психику парнишки, то ли молодость взяла своё, но результатом таких воспитательных приёмов стало совсем не то, чего добивался папаша. Ещё не добравшись до дома губернатора, Джеймс обзавёлся тайной мечтой тоже стать хоть пиратом, хоть капером, чтобы получить доступ ко всем заманчивым вещам, которые находятся в их распоряжении. Впрочем, он отдавал себе отчёт, что это всего лишь фантазия, которой не суждено осуществиться.

В последующие дни Плантэйн-старший мало-помалу начал давать сыну самостоятельные поручения. Джеймсу это занятие не особенно нравилось, но он охотно наведывался в порт: его восхищала волнующая атмосфера дальних странствий. Он не раз заводил беседовал с моряками и даже завёл приятелей среди команды небольшого торгового шлюпа «Арчибальд», который перевозил колониальные товары между английскими портами Карибского моря и раз в два-три месяца приходил в Кингстон. И в один прекрасный день Джеймсу предложили поступить на борт в качестве младшего матроса. Юноше пришлось выдержать противостояние с отцом, который мечтал видеть сына в составе местного гарнизона. В итоге парень попросту встал на рассвете, чтобы тайком уйти на корабль, и когда родители обнаружили исчезновение сына, он уже драил палубу в пяти милях от берегов Ямайки.

Два или три рейса окончились успешно. Джеймс, которого терзали угрызения совести по поводу своего непослушания, не стал тратить заработанные деньги на удовольствия, а отнёс их родителям. К его радости, отец нехотя отметил, что это больше, чем платят новичкам в гарнизоне.

– Это ещё что! Мистер капитан хвалит меня, обещает вскорости повысить до старшего матроса, и тогда я буду получать ещё больше! – похвастался юноша.