Шрифт:
И да я убедилась, что свободного места на заднем сведенье для меня не осталось. Рядом с детским креслом лежали детская курточка и ботинки, остальную часть сиденья занимала большая коробка, закреплённая ремнём безопасности.
– Тебе удобно? – спросила я у дочки.
Даня кивнула. Я потрогала её ножки, убедилась, что они не холодные и решила не надевать ботинки, но спросила.
– Тебе не холодно?
Ребёнок отрицательно замотал головой и радостно сказала.
– Мам, я готова ехать в большой дом!
Да, я подсознательно тянуло время. Хотела ещё проверить как закреплено само кресло, но наш водитель занял своё место и сказал мне.
– Я знаю, как закрепить детское сидение. Закрывай дверь. Садись и поехали.
Демонстративно проверив крепления кресла, под пристальным мужским взглядом через зеркало заднего вида, я убедилась, что всё в порядке. Поцеловала дочку и закрыла дверь, проверила, что она закрылась плотно. Потом я молча села на переднее пассажирское сиденье, пристегнула ремень безопасности и повернувшись лицом к водителю спросила.
– А когда мы перешли с вами на «ты» Руслан Дмитриевич?
Глава 5
Задав вопрос, который обдумывала всё то время что возилась с детским креслом, я честно ожидала грубого ответа, пронизанного сарказмом. Но мой вопрос если и удивил мужчину, сидевшего за рулём, то он смог скрыть своё удивление. И вообще удивление – это не та эмоция что была характерна для него. Точнее я сделала вывод, что Руслан Дмитриевич вообще скуп на какие-либо эмоции.
Мне приходилось поступать так же.
Он и не подозревал, чего мне стоило задать этот вопрос и сделать так чтобы голос не дрожал. Казалось бы, могла не заострять на этом внимание. Но я решила, что не стоит это пускать на самотёк. Алевтина представила меня ему по Имени Отчеству, а он? Он, с тогго момента как покинули загородный дом, ни разу не обратился ко мне даже по имени.
Да вообще он только и делает что отдаёт приказы!
Вот и сейчас, он решил не вступать со мной в диалог. Наверное, ему хватило нашего разговора по дороге в город. Проигнорировав мой вопрос, он завёл машину, и мы поехала.
Остановились у шлагбаума, но и там не задержались надолго. Охранник вышел из будки и поднял шлагбаум. Вообще шлагбаум был автоматическим, но как раз на этой недели сломался.
Медленно проезжая мимо старого охранника, я опустила стекло и помахала рукой.
– До свидания, Семён Семёнович.
– Люба, так это за вами приехали? Значит уезжаете! Рад, рад. Ну счастливо!
Даня радостно махала рукой, говоря «пока-пока». А я хотела сказать, что мы ещё вернёмся, но машина уже выехала из двора и я решила промолчать.
Чуть ослабив ремень безопасности, я обернулась и посмотрела на Даню.
– Доча, может ты поспишь пока мы едим? – спросила я у моей малышки, прежде чем она начала озадачивать своими вопросами нашего водителя.
– Мам, я не хочу спать – тут же оживилась она и как я и думала задала вопрос – дядя, а мы быстро поедем? А новый дом далеко? А он очень большой?
– Данюша, Руслана Дмитриевича нельзя отвлекать от дороги, вот приедем и задашь все вопросы. Хорошо? – всё же постаралась я сбавить словесную активность своего ребёнка.
– Даня, мама права – вдруг заговорил рядом сидящий мужчина – если не хочешь спать, просто посмотри в окно, мы сейчас поедем через мост.
И вот почему-то в голосе дочки, ответившей ему «Хорошо», я не услышала ни обиды, ни расстройства. Ребёнок мой спокойно посмотрел в окно и умолк.
Я была в лёгком шоке. Последний, кого моя дочка слушалась так же безапелляционно это был мой муж Богдан. Но это же совсем другая ситуация, он её папа и до того, что случилось и мы оказались на улице, Богдан был любящим отцом и никогда не обделял дочь в своём внимании.
Боже, неужели моей девочке так нужен папа, что она видит его в первом встречном мужчине, который проявил к ней внимание?
Я почувствовала чувство вины перед дочерью. И не только за то что случилось тогда в августе, не только за то, что нам пришлось покинуть дом и начать новую жизнь. Но и за то что до сих пор не поговорила с ней об этом и надеялась, что всё само наладиться.
Нужно будет сегодня же поговорить с ней об этом!
Наш водитель тем временем пощёлкал каналы, но не нашёл ничего, чтобы его удовлетворило. Поэтому он показал на бардачок и сказал мне.