— И ты за годы учебы ни разу не ездил к ним? — с сомнением спросил командор.

— Нет, каникулы я проводил с двоюродным братом в их замке в Сацуме, на Кюсю, — юноша уже стал опасаться, что из-за родителей может очутиться на задворках флота, в каком-нибудь складе древних пищалей, мечей и луков.

— Хоросо, — командор внезапно перешел на русский язык. — Поедешь во Врадивосток повидать родитерэй. Отцу перэдашь покрои от Тодаси Одзу, он меня знает еще рэйтенантом.

— Слушаюсь, господин командор, — тоже по-русски ответил он.

— Ты знаком с ниндзюцу — искусством шпионажа? — уже по-японски продолжал командор.

— Не… очень, — растерянно ответил юноша, не ожидавший такого направления в разговоре и почувствовавший, что видение громадного броненосца с мощными жерлами орудий и себя на командирском мостике не то, что поколебалось, вообще уже исчезает.

Командор мигом понял его настроение и внутреннее предубеждение против онива-бангов — шпионов, прячущихся за фусуми и сёдзи — решетчатыми перегородками, и подслушивающих, и подсматривающих, и доносящих…

— Сэкко хэй ва тёдзин дэс! Разведчик — это сверхчеловек! И тебе, для успешного продвижения по службе, крайне необходимо знать театр будущих военных действий, противника, его порты и крепости, чтобы не быть слепым щенком или штабистом-аккуратистом, воюющим только по карте. По распоряжению командующего морским округом ты поедешь во Владивосток и составишь отчет о крепостных сооружениях обороны города, портовых сооружениях, способности производить ремонт военного флота, список командного состава и места дислокации военных подразделений. Твоя будущая легенда — студент Токийского университета на каникулах у родителей.

С низкого борта нарядной свежеокрашенной шлюпки на причал штабной пристани спрыгнул невысокий молодой человек с шеей тяжелоатлета, широкими плечами и явно военной выправкой. Лицо его было вполне европейским, разве что припухшие веки и желтоватая смуглость лица выдавали восточное происхождение. Он внимательно оглядел сонную под низким хмурым небом бухту с застывшими, окрашенными в белый цвет военными кораблями. Автоматически еще раз пересчитал их, равнодушно пробежал взглядом по черным корпусам торговых судов с флагами разных стран, небрежно-властным качком тяжелого подбородка отмахнулся от набежавших с предложениями услуг китайцев рикш и носильщиков, подхватил поставленный лодочником на причал чемодан и зашагал вдоль адмиралтейского сквера к Китайской улице. Проходя мимо мужской гимназии, он едва ли почтительно не поздоровался со стариком-служителем, вышедшим во двор гимназии прозвонить переменку в древний надраенный до ослепительного блеска медный колокол. Но вовремя спохватился, еще выше задрал подбородок, минул двор гимназии, заполнившийся выплеснувшей орущей ордой мальчишек, и подошел к зданию японского торгового агентства на углу Пекинской.

— Ватацубасин сынок явился к отчему дому, — отметил про себя старик Лукьяныч, отбивая склянки во дворе гимназии. — Давненько его не было видно, года три уже, — прикинул он. — Что же, говорили, что он в Токийском университете учится. Высоко взлетел, на меня, мухомора старого, и не глядит. Не помнит же он зла за то, что и его иной раз приходилось в карцер запирать. Так ведь не его одного, вон, и адмиральские сынки там побывали, почтения им это только прибавило. Ну да бог с ним.

Отец и мать были несказанно рады приезду сына, хотя внешне отец эмоций и не проявил.

Вечером, оставшись в комнате одни, мужчины заговорили о деле.

— Только ли навестить родителей ты приехал, сын? — спросил господин Ватацубаси.

— Не только, отец. Командор Тодаси Одзу просил передать вам свои поклоны.

— Да, я хорошо знаю господина Тодаси Одзу. Он служил в магазине Альберса у Мальцевской пади, и я помогал ему наладить кое-какие, — он поколебался, — торговые, это самое точное определение, связи. Он здесь не только продавал, но и покупал. Что именно, уточнять не надо.

— Командор Тодаси Одзу поручил мне освежить имеющиеся у него сведения об этом прекрасном городе и намекнул, что вы, отец, поможете мне в этом.

— Хорошо, сын, но сам проделай основную работу: поброди по городу и окрестностям, побывай в гостях у знакомых девушек — в этом возрасте все они окружены множеством молодых флотских и армейских офицеров, повстречайся со сверстниками-соучениками по гимназии и товарищами по детским играм. Буквально все, что ты услышишь от них, представляет значительный интерес. Перед твоим возвращением на родину я тоже покажу тебе кое-что важное.

Два месяца отдыхал он во Владивостоке и весьма преуспел в своей негласной деятельности. Неустанно бродил по городу, бывал у строящегося сухого дока, у казарм Сибирской военной флотилии, вслушивался в разговоры флотских и армейских офицеров и нижних чинов, заходил в низкие темные мастерские военного порта и Добровольного флота, поднимался среди корейских и китайских рабочих на строящийся Голдобинский форт, ездил на ялике на Русский остров. Словом, везде побывал, все узнал и лично осмотрел. А вечерами сидел у стола и вычерчивал китайской тушью план города, места расположения воинских частей, сухого дока, судоремонтных мастерских, фортов Владивостокской крепости и секторов их обстрела… Даже составил карточки едва ли не на всех офицеров крепости и штаба Сибирской военной флотилии. Вошел в азарт, все-то ему легко удавалось, и принялся совершать дальние поездки — и в село Никольское, и в урочище Анучино, и в Новокиевское, в Камень-Рыболов, в Раздольное и Посьет. А потом с наслаждением представлял в памяти увиденное, составлял и перебирал карточки — вот они, бесценные сведения о дислокации и командном составе воинских частей в Приморье. Комендант Владивостокской крепости генерал-майор Аккерман Николай Юльевич, начальник штаба подполковник Пестич Константин Филимонович, крепостной артиллерией, весьма, кстати, жалкой, командует полковник Стрижев Максим Иванович. Командир порта контр-адмирал Энегельм, бурбон и уставник, служит едва ли не пугалом для молодых флотских офицеров, а вот командир экипажа — капитан I ранга Вишняков, по отзывам — душка…