Винить оборванцев мне было особо не в чем, наоборот, я даже мысленно похвалил их: надо же, нашли способ связаться с Землей, при том что почтовая связь стоит бешеных для новичка денег! Им проще было просто плюнуть на погибшего Голову и заняться своими делами. Полезные идиоты, могут пригодиться… на Агони.

– Хуан, Йозеф, вы все видели и слышали?

Кема по моему сигналу отпустил их, и они встали на колени:

– Мы все слышали, босс дракон хомо Картер Райли, – ответил первый.

– Мы подчиняемся, – добавил второй. – Вы наш новый босс.

– А чего тогда убегали?

– Боялись, что стали не нужны, – ответил Йозеф.

– Гнева вашего тоже боялись, – добавил Хуан.

– Поступаете в распоряжение Шана Юна, он скоро отбывает по моему заданию на планету Агони.

– Агони? – ахнула Крисси. – Да ты хоть понима…

Шан Юн что-то рыкнул, и она заткнулась. Но пробрало ее так, что сейчас на ней лица не было. Возможно, успела выяснить, куда Туканг Джуалан отправил меня с Беверли-Лексой, и прониклась.

– А нам обязательно туда? – глядя в пол, пробормотал Йозеф.

В этот момент со мной одновременно пытались связаться Оран’Джахат и Лекса, и мысленно я уже был в другом месте, а потому ответил машинально:

– Труд сделал из обезьяны человека, а человек – это звучит гордо. Поработаете на благо организации, глядишь, и из вас толк получится… – Я показал знаком, чтобы подождали, и отошел от них подальше.

– У босса важные переговоры, – услышал я за спиной шипение Кемы. – А вы пока постройтесь по росту…

Свернув за угол, я сначала ответил Оран’Джахату и приказал ему с Убамой лететь во Второй куб, чтобы забрать нас отсюда.

Потом ответил Лексе и сходу захватил инициативу – сказал, что очень по ней скучаю, изнываю от страсти и жду с нетерпением.

«Надеюсь, ты не сделал никаких глупостей без меня? К кур’лыку точно больше не ходил?»

«Никак нет, дорогая, только закрыл контракт с Тукангом Джуаланом».

«Нормально все прошло?» – заинтересованно спросила она. Ну да, мы же по ее вине встряли в самоубийственную авантюру.

«Да, конечно, – заверил я. – Потом завалился в “Буйную флягу”. Пью пиво и жду тебя».

«Ждешь меня? – безмятежным тоном поинтересовалась Лекса и проворковала: – А с Крисси порвал?»

«Конечно! – возмутился я и, сказав: – Целую, пока!» – отключился, пока она не начала выспрашивать подробности.

Вернувшись к остальным, я с недоумением посмотрел на бандитов, выстроившихся в ряд: Йозеф Мацукевич, Шан Юн, Хуан Соломон, Кристина ван де Вивер, Жу Инчи. Им в спину дышал, если можно так выразиться, Гардисто, перекрывая путь к бегству, а перед ними расхаживал Кема с хомяком на макушке и шипел:

– Нет босса, кроме босса, а если кто назвал себя боссом, плюньте ему кислотой в глаза!

– Так точно, господин темный преторианец, хитам Кема Ли-десятый! – отозвался строй.

Я покачал головой, подошел к девушке и ради проформы заявил:

– Кристина, между нами все кончено.

– Спасибо, что сообщил, – фыркнула девушка. – А то я бы сама не догадалась! – Раздалось предупреждающее шипение, и она добавила: – Босс. Простите, босс. Я поняла, босс.

Шан Юн посмотрел на нее с недоумением, потом покачал головой:

– Получается, она тебе изменила, босс. Такое не прощается. Никто не может изменить дракону, особенно его женщина. – Видимо, вспомнив Мамочку, добавил: – Или мужчина.

Кристина покраснела и запротестовала:

– А может, он не стал драконом, когда мы… – И тут же смутилась еще больше.

– Ты разбила мне сердце, Крисси, – сказал я настолько серьезно, насколько позволял актерский талант. – Теперь при виде тебя я каждый раз буду страдать. Так что ты летишь на Агони вместе с Шаном Юном, Хуаном и Йозефом. И, конечно, Жу Инчи тоже отправится с вами. Великолепная пятерка – сможете играть в покер. – Подумав, я добавил: – С глаз долой – из сердца вон. Так у нас говорят. Еще говорят, что время лечит.

– Босс прямо кладезь мудрых изречений, – восхитился Кема. – У нас еще говорят, половой партнер хорош, пока рядом, а когда далеко, можно найти другого полового партнера, не хуже. Или двух.

– Как точно подмечено, – пробормотал Шан Юн.

С нежилой территории Второго куба, забитой складами, камерами хранения космопорта, ремонтными доками и еще Разум ведает чем, нас забрали Оран’Джахат и Убама.

Мой личный летописец, узнав, что именно произошло, так яростно мял свои щеки, что я начал переживать, что он их себе порвет. У рапторианцев это самоистязающее действие было аналогом того, как люди рвут на себе волосы. Зато заново рожденный рехегуа выбрал экипировку из моего агонийского лута, вместе с ней, казалось, вернул прежнее хладнокровие и совсем за меня не переживал.