Я улыбаюсь Кэботам; тайком здороваюсь с Бруками; держусь как можно дальше от Кайзеровской матриархи.

Я веду себя так, как будто Уильяма Вандербильта и Адама Кармайкла не существует.

Поскольку гораздо легче справляться с чужими проблемами, чем со своими собственными, я перехожу к семье Шарлотты, веду светскую беседу, пытаясь подавить случайные сплетни в комнате, неуверенность, испуг, трусость. А потом я поднимаю глаза и понимаю, что мои парни и я, мы сломлены, разбросаны по разным углам комнаты, как далёкие звезды.

Я сделаю всё, чтобы вернуть нас всех на орбиту.

Шарлотта Карсон — выпускница Академии Адамсон

— Как, чёрт возьми, он поднялся наверх?! — спрашиваю я, стоя во внутреннем дворике из красного кирпича, где открывается вид на подъемники открытого типа, и глядя на длинное неподвижное море стеклянных кабинок, нависающих надо мной. Согласно объявлению в университетском приложении, с этим конкретным подъёмником возникла механическая проблема, которую необходимо устранить, прежде чем его можно будет использовать снова.

Кроме того, согласно приложению, внутри него никого нет.

Отсюда ни черта не видно, и я вдруг вспоминаю, каким чётким всё было, когда я была внутри кабинки. Но с земли? Ты ни хрена не видишь.

Это похоже на метафору из реальной жизни: сверху всё кажется кристально ясным. Вы можете ценить красоту вокруг себя такой, какая она есть. С земли кажется, что всё, что вы можете сделать, — это задаться вопросом, как взлететь высоко, отчаянно стремясь к месту назначения, а не к путешествию.

Или что-то в этом роде. Я не поэт. И вообще… к чёрту поэзию!

— Думаете, он ранен? — спрашиваю я, глядя на близнецов, как будто они должны знать больше, чем я.

— Если это так, — начинает Тобиас, поджав губы, с беспокойством в глазах, — то тот, кто причинил ему боль, вероятно, в конечном итоге умрёт. Я не имею в виду это метафорически: я имею в виду, что Монтегю, вероятно, наймут киллера.

Эм.

Окей, пока не будем сейчас об этом.

Чтобы выяснить, что происходит с Черчем, нам нужно его спустить.

— Разве в этих дурацких штуках нет камер? — спрашиваю я, жестикулируя левой рукой, в то время как люди таращатся на нас троих, фотографируя и перешёптываясь себе под нос, проходя мимо. Да, понимаю. На мне розовое свадебное платье, фата и никаких туфель. Также здесь чертовски сексуальные однояйцевые близнецы в смокингах, один из которых одет в чёрный пиджак, а другой в белый. У них обоих галстуки с кексами.

Теперь мы официально самые странные чудаки в кампусе.

Подождите…, наверное, мы были чудаками уже после оргии. Неважно. Это ничего не меняет.

— Есть охранник, который должен их проверять. Он утверждает, что уже делал это, но вскоре после этого они вышли из строя из-за тех же проблем с электричеством, — Тобиас бросает взгляд в сторону будки охраны. Предполагается, что человек, который там работает, должен следить за подъёмниками на предмет любой опаснойго, неподобающей или подозрительной активности. У него также есть универсальный ключ, который может включать или выключать любой из трёх подъёмников, курсирующих между нижним и верхним кампусами.

— Очевидно, здесь уже был механик, чтобы проверить ситуацию. Парень говорит, что ему нужна какая-то особенная деталь. Понимаете, ближайшее место, где он может получить указанную вещь, находится в Денвере. Планируется два часа ехать в город, чтобы забрать её, а затем два часа возвращаться, прежде чем он сможет начать ремонт, — Мика поворачивается обратно, уперев руки в бока, прохладный ветерок ерошит его красно-оранжевые волосы.

— Почему всё это звучит для меня как полная чушь? — спрашиваю я, и оба близнеца смотрят в мою сторону.

— Похоже, вся эта хрень с дедовщиной усилилась; неудивительно, что эти сопляки-старшекурсники по большей части оставляли нас в покое. Они думали об эндшпиле (прим. — заключительная стадия шахматной игры), — губы Тобиаса поджаты, и он отрицательно качает головой. — Если бы Тристан не заметил, что что-то не так, мы, возможно, и не узнали бы, что Черч там. Ну, в конце концов мы могли бы и сами прийти к такому выводу, но всё же.

Я прищуриваю глаза, потому что не уверена, что ведусь на то, что говорит Тристан Вандербильт.