Лекс шёл приставными шагами и половину пути уже преодолел. Настил под ним скользил и прогибался и Лекс чуть ускорил движение. Нога поехала и тут же он почувствовал, что теряет равновесие. Попытался оттолкнуться, что есть силы, но скользкие жерди и наледь на обуви не позволили это сделать с нужной силой.

Прыжок не удался и Лекс по пояс оказался в воде. Кит помог выбраться на берег. Одежда плотная и насквозь промокнуть не успела, только сверху. Благо – в люльке лежала сменная обувь. Переобувались обязательно, чтобы не спугнуть зверя гаражным запахом.

Утром, когда выезжали было семнадцать минус. К обеду мороз немного спал. До городка около сорока километров. Зимний комбинезон через несколько минут езды превратился в скафандр космонавта и ветер совсем не пропускал.

Мокрые носки в валенках немного согрелись. Через минут сорок добрались в Городок. Кит стащил Лекса с мотоцикла и помог разогнуться и распрямить ноги. Ещё через полчаса он уже ощущал благодать: оттаивал в горячей ванне. Только вот ещё рановато Лекс мечтал о рюмке и горячей еде.

Стук в дверь оповестил о том, что надо вылазить: у товарища неприятность.

– Лекс, дружище, выручай! – обратился к нему, вдруг свалившийся на его голову, весь заиндевелый, приятель. Даже на ресницах иней ещё не успел растаять. – Заглох! Километров семь отсюда. Поехали дотащишь, – с мольбой глядя на Лекса, обратился тот.

– Боб! Ты охренел! У меня вся одежда мокрая, провалился. Только оттаивать начал, в чём я поеду? – заметил Лекс.

– Дорогой, не переживай! Найду я тебе одежду, только поехали, – продолжал канючить приятель, – сейчас принесу. И умчался. Лекс успел обтереться и начал пить чай, но не успел, – примчался приятель с охапкой тёплой одежды.

Бездыханный мотоцикл стоял там же где его оставил хозяин. Пробовали тащить, без результата. С поймы реки в гору Урал Лекса не справлялся даже на первой передаче. Снега! Но его опытный глаз сразу определил причину:

– Боб, у тебя воздухан забит. Ты почему не одел на него бабские колготы? Смотри, – и Лекс показал рукавицей на свой. – У тебя там лёд. Снимай, бензином промоешь и будет тебе счастье, но не долго, до следующей поездки, если меня не послушаешь.– Выдал инструкцию начинающему неопытному владельцу Лекс.

Начало темнеть. Мороз крепчал. Лекс развернулся и светил фарой пока приятель ковырялся с фильтром. В рукавицах не получалось. В перчатках – тоже. Пришлось снять и работать голыми руками. В городок въехали поздно ночью.

Народ бродил по улицам с песнями. Отмечали Рождество. Атеизм атеизмом, а Рождество никто не отменял. Уже наступило седьмое января. Боб нырнул в погреб вытащил литровую бутыль домашнего вина и банку с салом. Вот и славно встретили Рождество! На следующий день кожа на руках приятеля покрылась чёрными пятнами – обморозил.

Глава 5

Личное пространство

– Лид, а Лид, глянь, глянь, а! – тычет в бок локтем Мила соседку по лавочке, – этот, этот со второй эскадрильи.

– И что ? – вяло, без живого интереса откликнулась Лида.

– Ну, ты чё, Лид, не в курсе, что-ли, он же с этой, как её , ну с военторга, с третьего продмага снюхался, ну такая рыженькая, – полу шёпотом, как можно загадочней произнесла Мила, дабы подогреть интерес у собеседницы.

– Да, слышала я . В этом магазине подобралась компашка, ещё та. Все они там не прочь… только мужики на уме, – жёстко, со знанием дела, вынесла вердикт Лида, как прихлопнула мухобойкой надоедливую муху, и лениво добавила: – не люблю я эти сплетни.

– Не, подруга здесь другое, тут роман целый. Такие страсти кипят, прям полыхают. Он – то со своей расходится собрался из-за неё, Представляешь? Ой, не могу, ну вот было бы из-за кого,– интриговала Мила.

– Вот кобель, – вдруг, как будто проснувшись, встрепенулась Лидка.

И недоверчиво, сверля, как лазером подругу спросила:

– А ты откуда всё знаешь, что свечку держала?

Мила надула губы:

– Ну, ты чё, Лид, я, что выдумывать буду. Мой рассказывал, у него приятель вместе с этим служит в одной эскадрильи.

Лида была не прочь послушать интересные, особенно «сальные» слухи, но относилась к ним с лёгким недоверием и мало того презирала разносчиков этих самых слухов, считая себя выше этого. Поэтому не выдержала и в сердцах выпалила: