— Незачем. — почти шепотом признала она. — Но что нам тогда делать? Еще несколько дней, и у нас начнут заканчиваться продукты на кухне. В кофейне уже нет пирожных — кондитерка в Москве под Воронцовыми. Гости начнут жаловаться и…

Мне аж завыть захотелось. Давление князя постепенно переходило от мелких каверз к полномасштабной осаде. И это еще он тяжелую артиллерию, в виде тех же проверок, не подключал. Плюс придуманный Алиной гемор с Играми, покушение Мельникова… Такое чувство, что у меня голова сейчас взорвется.

Так. Выдыхаем.

— Мам, ну для начала — не думаю, что нас будут давить до конца. Разборки двух аристократических родов запустил КОП, Ледящев же сам не позволит, чтобы все закончилось руинами. Ну, и потом. Мне кажется я придумал, как справится со всеми нашими проблемами.

Эту часть, кстати, мы уже обсудили. Основная версия — я получают отель, чтобы КОП смог провернуть свою игру.

— Ты про Игры? Алина мне рассказала уже. — против моих ожиданий, Анна Алексеевна не стала закатывать скандал, а отнеслась к известию спокойно. — Хороший вариант, вот только, боюсь, мы пойдем на дно раньше.

— В смысле? Думаешь, я не смогу победить?

— Дело не в этом. Я ничего не могу сказать о твоей личной силе и возможностях. После того ночного происшествия, ты очень изменился. Возможно, получил толчок к развитию, на что я уже и надеяться не могла. Плюс Лида рассказывает, что твои дела в гимназии существенно улучшились…

«Получается, она прекрасно знала, что над ее сыном в школе издевались?» — тут же вылезла с комментарием Кукла.

«А что она могла сделать? К директору идти жаловаться?»

— … Так что, может быть, ты и сможешь победить. — продолжила между тем мама Дениса. — Дойдешь до государя, попросишь его об особом контроле. Но к тому моменту уже, возможно, спасать будет нечего. У нас не только с подрядчиками беда. Многие гости, прознав о конфликте с Воронцовыми, стали отменять брони. Живущие в провинции аристократы всегда держали за собой номер или два на случай приезда в столицу, но с недавнего времени их канцелярии стали сообщать, что они больше не могут этого себе позволить.

— То есть, ты считаешь, что в Играх нет смысла? — неожиданно, но эта мысль расстроила меня. Хотя не так давно я сам считал их баловством.

— Нет, делать это нужно. Хоть какой-то шанс. Но… время. Месяц подготовки, еще месяц на все этапы. А потом еще Рождественский Бал ждать. Это почти три месяца. Нам нужно как-то притормозить Воронцовых. Чтобы они дали нам это время. Иначе спасать будет нечего.

«Мне кажется, у меня есть одна идея!» — вдруг снова оживилась Кукла.

«Давай не сейчас!»

«Да ты послушай, это действительно может сработать».

И напарница сжато обрисовала суть. Я с минуту покрутил его в голове, прикидывая так и эдак, после чего вслух произнес.

— Мам, а знаешь… Кажется, я знаю, как нам выиграть это время.

Идея Куклы, как и большая часть всего существующего в мире, строилась на ряде допущений. Таких, как: успею ли я собрать команду для Ноябрьских Игр? Примет ли комитет мою заявку? Даст ли попечитель (я ведь тут несовершеннолетний, не забываем!) разрешение мне потратить миллион или даже больше из активов пару недель назад подаренного отеля.

То есть, да. Все опять упиралось в дурацкие гладиаторские бои между школьниками. Которые в новом мире были не просто востребованы — дико популярны. Речь, конечно, о столичном турнире, хотя и отборочные региональные свою кассу собирали. Самый дорогой прайм-тайм в сетевом эфире, многомиллионные рекламные контракты для тех, кто хотя бы в полуфинал вышел, известность, слава, поклонники. А еще — ставки. Как официальные, через разрешенные императорской властью, так и подпольные, где денег крутилось в разы больше.

И, хотя это не поощрялось — ставки же на детишек, мордующих друг друга на камеру — все же имело место быть. А значит — практиковалось и давление на участников Игр и членов их семей. Придут большие дяди к бедной семье с сильным наследником и попросят его лечь в бою против тех, на кого ставка выше. Даже денег сперва предложат. А если по-хорошему решить вопрос не удасться — перейдут к плану Б. Ну, это где сломанные ноги, похищенные родственники, компромат и тому подобные вещи.

Чтобы хоть как-то с этим бороться — хотя бы на высшем уровне — были разработаны правила. Участники Игр (официально зарегистрированные, естественно), получали защиту от преследования. Если у семьи игрока были долги — тормозились коллекторы и службы безопасности банков. Уголовные и административные дела в стадии расследования — морозились до конца турнира. Считалось даже плохим тоном уволить родственника участника, пусть бы он и был алкашом и прогульщиком.