А с точки зрения архетипа потустороннего мира, душа в человеке – энергия скрытого потенциала, которую лучше всего отражает живое животное начало (ассоциативная связь души и животного мира в западно-европейских языках: лат. anima – «душа», animalis – «животное»).

Для древних символом богатства подземного мира был скот (и подземный властитель может изображаться как пастух скота с его атрибутами: рогами и копытами, отсюда образ нашего черта).

И в этом смысле душа невидима и эфемерна как подземный мир: ведь, даже и по современным представлениям, не говоря о древних, душу можно потерять, ее можно убить, заколдовать, и через это погибнет тело человека, лишенное притока энергии, необходимого для постоянного возрождения к жизни. Поэтому древние порой считали убежищем своей души кошку, собаку или какой-то предмет (амулет), считая, что так надежнее.

Быть может, тело рождает душу, а потом она должна быть отделена от него, обратившись в самостоятельный дух, сбрасывающий тело как уже ненужную оболочку, шелуху проросшего семени? (Но это уже следующий женский архетип Девы.)

На отношения между царем богов – разумом (Юпитер) и душой-животным (Плутон) распространяется архетипический конфликт верхнего и нижнего мира (сражение громовержца со змеем) – отсюда рождается аскетика.

Еще один аспект царства смерти – отождествление его с чужим миром иных стран. Конфликты между странами стали поводом для сюжета сражения бога верхнего и нижнего миров (змей похищает стада громовержца, тот отвоевывает их). И в древности чужестранцы мыслились пришельцами из иного мира. Но здесь часто бытовало и гостеприимное отношение. В стиле ритуалов гостеприимства трактуется оппозиция индийских девов-богов («светлые» от «дейво» – «ясное небо») с демонами-асурами (от «аса» – «огонь»), населяющими подземный мир. Асуры – изначальные хозяева жизни, боги, по отношению к ним, – гости. Исследование древних ритуалов показывает, что в функцию гостей входит сакральное распоряжение теми дарами (жертвоприношение), которые представляет им для этого гостеприимный хозяин. И в этом смысле победа богов над асурами означает переход от неорганизованного хаоса материи хозяев к новому организуемому гостями миропорядку.

Говоря о гостеприимстве и прекращении борьбы, мы плавно переходим в мифологему культурного строительства, которую в мифах воплощают Божественный Кузнец, культурные законодатели и боги общины. Например, славянский Радегаст – «радующийся гостям».

Мирный договор был одним из самым важных установлений Древнего мира: были специальные боги договора.

Это римский бог границ Термин или иранский Митра, следящий за его исполнением тысячью глаз и ушей. Каждой стране он определил на Земле свое место; он уничтожает те государства, которые желают его сменить и бросают ему вызов. Имя его переводится как «друг» (то есть другой участник договора). Оно восходит к индоевропейскому корню mi-/mei, выражающему идею согласия, мира, симпатии и соразмерности, и от него ведут начало такие слова, как «мир» и «милый» (и даже слово «коммунизм» как рукотворный общественный строй, вводящий в рамки инстинкт соперничества и борьбы людей между собой). Индийский Митра – его ближайший родственник – заведует культурным установлением брака, вводящим в рамки природный инстинкт, вместе с Бхагой (того же корня наше слово Бог).

Учредители брака – культурные законодатели и боги общины: индийский покровитель ариев Арьяман, Фу-Си китайцев или Кецалькоатль тольтеков. Они также заведуют овладением огнем, самой страшной из стихий.

Овладение огнем и начало выплавки металлов ставит в центр этой мифологемы образ Божественного кузнеца. Он становится законодателем культуры, связанным с учреждением первых законов общества.

Так, к русскому кузнецу Козьмодемьяну обращались с просьбой «сковать свадебку». «Факельщиком свадеб» Эврипид называет римского кузнеца Вулкана. Учредителем брака был индийский кузнец Тваштар и др.

Культурная роль в современном мире часто воспринимается как роль эстетическая, позволяющая нам украсить жизнь, и только. На самом же деле культурная функция – это роль творца той Вселенной нашего разума, которую мы воспринимаем, и от греческого глагола kosmeo – «украшать» (того же корня «косметика») происходит слово Космос. И договор людей между собой, и брак имеет отношение к творению.

Кузнец в мифах – создатель рукотворного мира, он кует чертоги богов, как греческий Гефест или индийские творец Тваштар и асур Майя. Повелевая опасной стихией, он связан с нижним миром (популярно европейское представление о связи кузнеца с чертом, вдобавок есть и пословица: «Нет брака, где бы не был замешан черт»). И неслучайно Гера сбросила Гефеста с Олимпа, после чего он остался хром на обе ноги.

Кузнец в мифах нередко хром: ведь во времена складывания мифов: охоты и начала земледелия – только калека имел досуг на изобретения.

Но он порой превосходит громовержца по магической силе. В мифах божественный кузнец помогает громовержцу одолеть темные силы стихии, выковывая оружие его победы (как Гефест – перуны Зевса: так культурное творчество одерживает верх над стихией бессознательного). Обладая волшебной силой, Кузнец может сковать слово, песню, свадьбу, самодвижущуюся и летающую повозку, покалеченные руки и ноги, и даже отсрочить смерть. Финский Ильмаринен кует волшебную мельницу Сампо – и непонятно даже, что это такое: это символ чуда вообще. Образу кузнеца близки легендарные образы мастеров: такие как Дедал, сделавший крылья себе и Икару, чтобы улететь из плена.

Были ли изобретения божественных мастеров реальностью или только мечтой? Желание видеть мир прекрасным поразительно легко выдает желаемое за действительное, и принимая во внимание образ мысли, выражаемой этой мифологемой, мы вправе не поверить, что у древних существовал автомобиль и самолет. Кузнец летает по воздуху, как летят по ветру языки пламени, повозка движется сама, как распространяется по земле огонь. И хотя сила огня и воздуха в конце концов позволила создать мотор, изобретения древних были менее совершенны, чем говорят о них легенды.