Вернувшийся Гриша, поставил перед Катей чашку и налил заварку. Сейчас вода вскипит, сию минуту.
– Я никуда не тороплюсь, - улыбнулась Катя.
– Помнишь, мы позавчера в кино видели, как у героя Брюса Уиллиса все время чайник их рук падал?
– расхохоталась Оля.
– Помню, а он ещё приговаривал: "Что это со мной сегодня?"

Оля переглянулась с Гришей и снова рассмеялась.
– Фильм такой смешной.

Чай был готов. Катя отпила глоток и поставила чашку обратно на стол. Я вас хотела вас обоих спросить. Не было в последнее время перед убийством Макеева в фирме странных телефонных звонков? Мужчина говорит, как будто зажимает себе платком нос и спрашивает Олега Васильевича?
– Я не помню, обратилась Оля к Грише, - но, по-моему, не было.
– Не было, - качнул головой Гриша, - а что?
– Да так.

Катя выпила в молчании чашку чая и поднялась - Ну, я пойду. Гриша, подай мне сумку. Вон там на подоконнике.
– Заходите еще, - неуверенно сказала Оля.
– А... кто убил Олега Васильевича вы не... узнали?
– Судя по всему, кто-то из его старых знакомых. Возможно, скоро и узнаем кто.

Катя кивнула Грише и сильно захлопнула за собой дверь. Через минуту она вернулась и приложила ухо к двери.

– Я уже и забыла об этом убийстве, - недоуменно сказала Оля.

Гриша что-то пробормотал, но его слов Катя не расслышала.

Слава Нечипоренко сидел и присвистывал. Свистел он всегда в исключительных случаях. И сейчас, кажется, такой наступил. Ему только что позвонила вдова Андрея Кричевского и попросила о встрече. Она сказала, что в её руках находится одна очень важная улика, которая, возможно и подведет последнюю черту в деле об убийстве её мужа. Нечипоренко согласился с ней встретиться через час. Она приехала вовремя. Увидев Викторию, Слава поразился её красоте и бледности. Видно было, что она не спала всю ночь и плакала.

Он встал из-за стола и пригласил её жестом сесть.

Наступило молчание.
– Я слушаю Вас, Виктория Сергеевна.

В ответ она раскрыла сумочку и достала оттуда видеокассету.
– Здесь все, - сказала она и её губы задрожали.

Слава предусмотрительно налили из графина в стакан воды.
– Успокойтесь Виктория Сергеевна, не нервничайте. Что это?
– Киллер, который убил Андрюшу, Андрея Владимировича, - поправилась она, - рассказывает об этом. Подробно, кто его нанял и зачем. Виктория достала из кармана носовой платок и расплакалась.
– Такой ужас. Я когда увидела все это своими глазами... Хо-ро-шо, - раздельно сказал Слава, - а как к вам попал этот материал? Передали из окружения Борисова, который все это и организовал.
– Михаил Борисов? Да он проходил по делу в качестве одного из подозреваемых, но дело рассыпалось из-за недостаточности улик.
– Я думаю, что теперь доказательств достаточно, - с ожесточением сказала Кричевская.
– Дело взято под контроль самим президентом, а до сих пор - не закончено.
– Не так просто расследовать такие дела.
– Я понимаю, - неожиданно грустно сказала женщина, - я понимаю.
– Мы просмотрим эту видеокассету, и тогда решим, что делать дальше. Вам позвонят, если вы понадобитесь.
– Спасибо, - Кричевская встала, - я вам больше не нужна?
– Пока нет.

Слава невольно залюбовался ею. Стройная, красивая. Искрометная женщина, - определил он про себя, - как огонь. Такая спалит дотла. Счастливец этот Коваленко

Что у тебя за мысли, - одернул он самого себя, - тут сенcация наклевывается, а ты...

Слава проводил Кричевскую до дверей и вернулся к своему столу. Он поставил видеокассету и предварительно отключил телефон. Чтобы его не беспокоили.

Через час уже выписывался ордер на арест Борисова, а ещё через какое-то время по телевизору по всем программам новостей прошел сюжет как вмиг постаревший и заметно растерявшийся Михаил Борисов в сопровождении собственного адвоката и стайки журналистов садится в машину и направляется к Таганской тюрьме.

Ярин услышав эту новость в "Вестях", принялся звонить Кате, но та, как ему показалось, выслушала эту новость спокойно и даже равнодушно. Спасибо, Алексей, я обязательно посмотрю телевизор вечером.
– Включай сейчас!
– заорал Ярин.
– Не могу, - и Катя повесила трубку.

Ей предстояло одно важное и неотложное дело.

* * *

– Дверь он открыл сразу. Как будто ждал её. На его лице не выразилось ровным счетом ничего. Ни удивления, ни сожаления.
– Вы?
– спросил он, отступая назад.

Не дожидаясь приглашения, Катя вошла в квартиру.

Он молчали. Каждый из них не хотел начинать разговор.

Наконец, Катя решилась.
– Это ... из-за нее?

Он неохотно кивнул головой.
– Да.
– Я так и подумала, когда увидела вас вместе. Вам стала ненавистна роль, навязанная Макеевым

Он перебил её.
– Вы ничего не можете знать об этом. Как я приехал в Москву из Мытищ, с образованием, но без связей. Мать заложила квартиру, чтобы я мог получить диплом юриста, так мы и оказались в Мытищах. А потом в один прекрасный день я понял, что не смогу устроиться и подумал, как я посмотрю матери в глаза... Я обил все пороги в поисках работы. И вот однажды...в одном баре, куда я забрел чисто случайно, познакомился с ним. У меня ничего даже и в мыслях не было в то время. Я так обрадовался, когда он предложил работать у него в фирме. А потом, я понял, что попал в ловушку, но было уже слишком поздно. Дороги обратно не было.

"Отчаянье, твоя тяжела поступь", - тихо процитировала Катя.
– Потом было все хуже и хуже, но я ничего не мог поделать. Он снял мне квартиру, давал деньги на карманные расходы... Я стал содержанкой. А когда на работу пришла она, я понял, что хочу все бросить и зажить нормальной жизнью. Но он не отпускал. Не хотел отпустить. Я злился на нее, на себя, и все представлялось мне черным тупиком, из которого нет выхода.
– Макеев вам сам рассказал о шантаже Кричевской и Никитиной?
– Да. Он часто говорил об этом, хвастался, что выдаивает из них деньги. А когда я заикнулся, что это не совсем порядочно, он заорал, что я мальчик в белых перчатках. А я просто хотел жить, понимаете жить, а не перебиваться с хлеба на воду без денег и без работы.
– И, в конце концов, вы решили...