Честно говоря, я держал пари, что на данный момент он полностью отключился. Как, чёрт возьми, он продержался целых два дня?

— Ты уходишь? — Мой отец встал у двери моей спальни как раз в тот момент, когда я заканчиваю одеваться. Он прислоняется к дверному косяку, скрещивая руки на груди.

— А что ещё мне здесь прикажешь делать? Смотреть, как мама плачет? Слушать, как ты снова пытаешься объяснить Рису, почему Эйра больше не возвращается домой?

Мой отец медленно качает головой, вздыхая при этом.

— Мы знали, что Эйра умрёт, и мы все знали, что это произойдёт довольно скоро. Эйра не хотела бы, чтобы я откладывал свою жизнь из-за её смерти, не тогда, когда она была слишком взволнована, чтобы отправиться в новое приключение. Так что оставаться здесь на всю следующую неделю до её похорон — это не вариант, — говорю я.

— Команда спрашивала, почему тренировка отменена со среды. Я знаю, ты не рассказал им об Эйдене, но тебе придётся сказать что-нибудь об Эйре. Насколько я понимаю, они все её обожали.

Я усмехаюсь.

— Пап, они любили её. Ты помнишь quinceanero (Прим. пер.: пятнадцатилетие) Эйры? Они сошли с ума, планируя это для неё. — Затем я делаю паузу, тихо вздыхая. — Я скажу им, но только не по телефону.

— Я продолжу тренировать команду до конца учебного года. Тебе не обязательно быть одному, когда ты им расскажешь. То есть, если ты хочешь, чтобы я был там с тобой.

Я киваю, принимая его предложение.

— Между тобой и Лили что-то произошло? До твоего приезда Эйра целый час надеялась, что ты приведёшь её.

Я сажусь на свою кровать, глядя в пол.

— Папа, Лили хочет покончить с собой. Она даже не знала, что Эйра вот-вот умрёт. Мне было неловко говорить ей об этом, я боялся, что это каким-то образом вызовет у неё чувство вины.

— Я понимаю, — говорит он, заходя в мою комнату и садясь рядом со мной. — Ты провёл подозрительно много времени с этой девушкой. Я подумал, что, должно быть, что-то случилось. Что ж, либо это, либо ты влюбился.

Не ища подтверждения, я знаю, что на губах моего отца играет лёгкая улыбка. Мне также не нужно произносить это слово, он знает, что второй вариант тоже является веской причиной.

— Я понятия не имею, что делать. Аарон не знает о её состоянии. Я не мог заставить себя сказать ему, что так глупо, я знаю. Я совершил ту же ошибку с Эйденом. И теперь я даже не уверен, что Лили будет жива, когда я вернусь домой.

— Колин, в смерти Эйдена не было твоей вины. Тебе было девятнадцать. Дети в этом возрасте часто шутят о смерти, даже когда не следует. Конечно, ты не воспринял это всерьёз, особенно зная, что Эйден был из тех, кто говорит:

— Я мог бы просто умереть вместо того, чтобы выполнить это задание, — всякий раз, когда он делал домашнее задание.

Я не отвечаю. Папа пытался сказать мне это целых два года.

Подключив телефон к зарядному устройству ровно на столько, чтобы я мог позвонить кому — нибудь в случае чрезвычайной ситуации по дороге домой, я просматриваю несколько сообщений, которые Лили отправила мне вчера и позавчера.

Лили: Ты в порядке? Ты не отвечал мне весь день. Пожалуйста, просто подай мне хоть один знак, что ты жив. Я действительно волнуюсь.

Лили: Ладно, это следующее утро. Аарон сказал, что ты будешь со своими родителями. Он упоминал что-то об Эйре. Колин, мне так жаль…

Лили: Я пыталась дозвониться до твоего домашнего телефона, трубку взял твой отец. Он сказал, что ты добрался домой целым и невредимым. По крайней мере, теперь я знаю, что физически с тобой всё в порядке. Мои глубочайшие соболезнования тебе и твоей семье. Если тебе что-нибудь понадобится… Я рядом.

— Почему ты не сказал мне, что Лили звонила вчера?

— Ну, твоя сестра умерла, так что прости меня за это. — Я не думаю, что он хотел показаться таким резким. — Ты также не сказал ей, что ты здесь, и даже просто не дал ей знать, что ты не попал в аварию на дороге.

Он прав. У меня было много свободных минут, чтобы отправить ей короткое сообщение. Но, с другой стороны, я действительно не думал, что Лили будет не всё равно, особенно после того, как я её бросил.

— Ты хочешь, чтобы я взял Риса с собой? Дать вам с мамой немного пространства? — спрашиваю я.

Учитывая, что моя мать не переставала плакать всю среду, я подумала, что, может быть, забрав Риса домой, я дам ей, по крайней мере, меньше поводов для беспокойства.

Папа встаёт с моей кровати, делает несколько шагов к моей двери, прежде чем сказать: