Но она моя лучшая подруга, так что, наверное, мне придется слушать её разговоры о мальчиках.

— Я уверена, что он разобьёт тебе сердце.

— Не знаю. Сегодня он был довольно холоден со мной и отказывается говорить об этом. — Её обычное несчастье так внезапно омрачило комнату. Я ненавижу, когда она расстроена и тащит меня за собой.

— Ну, вы же расстались. Может быть, ему просто не хочется говорить со своей бывшей о возможных трудностях, — напоминаю я ей.

Это упоминание мне кое-что напоминает: у Аарона такой же дерьмовый день, как и у меня.

Она издаёт долгий вздох, когда подходит ко мне, обвивая руками мою шею.

— Я просто хотела помочь ему пережить его горе, — плача, произносит она хриплым голосом.

Кто-нибудь, помилуйте меня, пожалуйста. Я не могу справиться со слезами. Ни со своими. Ни с чьими-либо другими.

— Его родители развелись, и, по его словам, они до сих пор ссорятся из-за этого.

— Знаешь, нет ничего необычного в том, что его родители развелись.

— Я знаю, Лилс. Твои родители тоже разошлись, и они так же ссорятся. Но это же Аарон. Он идеален. Его жизнь должна быть так же идеальна, — я закатила глаза. Повезло, что она не видит этого, ведь мы до сих пор обнимаемся.

На короткое время я хочу напомнить Уинтер, что порой жизнь — отстой и проблемы каждого имеют значение. Но для Уинтер есть отличия. Она не хочет видеть, что независимо от того, насколько глубок уровень воды, в которой кто-то тонет, утопающий остаётся утопающим.

Для Уинтер есть степени, и если у кого — то «больше» проблем, чем у другого, то тот, у кого проблемы менее серьёзные, не должен об этом ныть. По крайней мере, не перед другим человеком.

Но потом Уинтер говорит со мной о проблемах своего парня. Точнее, о проблемах Аарона, о которых я не хочу слышать.

— Мы должны идти. Я не хочу пропустить ни секунды вида милой задницы Аарона. — Я издаю рвотный звук сразу после того, как эти слова слетают с её губ, а она смеётся. — Ах, может быть, мы даже увидим Колина. Я обязательно устрою тебе свидание с ним. Он до смешного горяч, но явно не такой горячий, как Аарон. Но он холост, есть татуировки и у него такое же мрачное настроение, как и у тебя.

Чёрный юмор. Я подавленное существо, шучу о своей смерти, чтобы справиться. Может быть, шуток не слишком много, потому что я действительно хочу умереть.

Её руки отпускают меня, и она сразу же идёт к нашей вешалке, чтобы взять наши куртки. Понятно, что они нам нужны. Не потому, что сейчас конец сентября, а потому, что на арене обычно холодно, если только ты не на льду.

Чувство холода пропадает, когда ты на нём по нескольким причинам. Наверное, из-за движений. Нет, определённо из-за движений.

На самом деле, я понятия не имею, почему это так. Я не из тех, кто любит физические нагрузки. Я не понимаю большую часть этого, поэтому просто игнорирую.

Раньше, когда я каталась на коньках, мне никогда не было холодно, поэтому я знаю, что движение согревает, если ты на льду.

Теперь я больше не катаюсь. Не из-за колледжа и всех заданий, а потому, что я потеряла мотивацию заниматься любимым делом.

ГЛАВА 2

«Ну, теперь я знаю, что я — топливо, а она — искра» — Wildfire by Seafret.

Колин

— Первая игра сезона, — объявляю я своим товарищам по команде. Не то чтобы они об этом не знают, конечно, они знают, но, я думаю, что это моя работа, как капитана команды, сказать несколько слов перед каждой игрой.

В комнате становится тихо. Слышно только дыхание. Это даже странно, обычно, эта группа придурков шумит как в аду. Думаю, что немного тишины никому не повредит.

— Это последний сезон для всех выпускников этого года. Будет жаль, если они выпустятся без последней победы. — Каждая пара глаз смотрит на меня. Половина парней до сих пор полуголые, но нам всё равно. — Эта игра определит, насколько хорошо этот сезон пройдет для нас. После поражения в прошлом сезоне в финале Frozen Four я думаю, что у нас достаточно ярости, чтобы отжечь в этом сезоне.

Громкий рёв исходит от моих товарищей по команде. Боже, иногда они так раздражают. Они даже не смогли придумать ничего лучше. Другие команды болеют или имеют особую фразу, но нет, моя команда ревёт, как лев.

Если подумать, такая коронная фраза, как «Девять, девять» из сериала Бруклин 99 была бы великолепна. Может быть, как «Тревс!», приятно, что наш колледж называется «Университет Сент-Тревери». Хотя, нет, это так же глупо, как и рёв.