— Скажу Алфорду, чтобы проверил чары в раздевалке, — Невилл аккуратно забрал свою рамочку, коротко кивнул на прощание и быстрым шагом удалился. Старший аврор Невилла был гением по защитной магии, к сожалению, он наличествовал в единственном экземпляре, и его буквально разрывали на части

То, что сейчас происходило в магической Англии, замечательно укладывалось в одно единственное слово — пиздец.

К которому они все уже привыкли.

Страна пребывала в послевоенном хаосе. Было четкое ощущение пожара.

И горело всё.

Каждый спасал из огня, что мог, и бежал куда глаза глядят.

Аврорат захлебывался в текущих делах. Прошло уже полгода после войны, а поток обращений не иссякал: жалобы на мародерство, доносы на соседей и родственников, недобитые и непойманные Пожиратели смерти, перешедшие в подпольное сопротивление… На стенах уличных домов стали появляться метки в виде черепа со змеем, участились случаи самосуда и исчезновений лояльных Ордену волшебников. Люди жаловались на слабую работу защитных и удерживающих чар в муниципальных объектах, и всё происходящее уже попахивало откровенной диверсией.

На этом фоне угрозы в сторону членов Ордена казались досадной мелочью.

Да что и говорить, если текущие задачи у многих отделов не выполнялись, а были попросту заморожены. Работники только и делали, что устраняли последствия. Это было равносильно выгребанию студеной морской воды маленькими ржавыми стаканчиками из лодки, полной пробоин.

Страдали все.

Но, пожалуй, фанатам квиддича досталось больше всего. Отдел магических игр и спорта в полном составе перешёл в подкрепление к отделу международного магического сотрудничества. И из-за этого были отменены все игры. Спортивные фанаты негодовали и выходили на митинги.

Гермиона всё ждала, когда с протестами выйдут магические меньшинства и существа. Она давно считала, что эльфам нужно дать свободу и равноправие! А в общем хаосе одним митингом больше, одним митингом меньше — какая разница…

Подготовленных волшебников всё равно не хватало.

Большинство авроров первого и второго ранга были рассеяны по миру в поисках беглых сторонников Реддла. В кабинетах оставались те, кто был непригоден к полевой работе, или чистенькие теоретики, слишком долго просидевшие в кабинетах министерства. На патрулирование даже стали выпускать только-только принятых стажёров.

— Герми, ты, надеюсь, не полезешь ни в какие патрули?

Она удивлённо поморгала и перевела взгляд на Маклаггена. Он что-то сказал? Как обычно задумалась и забыла, что Кормак все еще стоял у её стола.

— Ты же знаешь, у Лампкина свой проект, и он даже меня к нему не подпускает. Какие там митинги и патрули…

— Мне не нравится история про чары в раздевалке.

Грейнджер внимательно всмотрелась в лицо коллеги. Он был на редкость серьёзен, возможно, даже первый раз в жизни она его видела таким. От этой серьезности стало жутко. Гермиона неловко поёрзала на стуле. Маклагген немного помолчал, накрыл своей теплой, широкой рукой её ладонь и добавил: — Если что, зови, всегда потру спинку.

Хитро подмигнул и направился в сторону кабинета своего аврора. Она улыбнулась ему вслед. Было намного спокойнее, когда он вёл себя в обычной манере.

То, что где-то что-то переставало работать, уже стало таким же привычным, как запеканка из кислой капусты в столовой по понедельникам. Каждый случай сбоя в чарах тщательно записывали и складывали в стопку нерасследованных дел.

На потом.

Кто-нибудь займется, когда-нибудь…

Никогда.

Гермиона тяжело вздохнула, собрала бумаги со стола. Ей тоже пора было приступать к работе. Она вышла из-за стола и, слегка прихрамывая, отправилась в кабинет своего старшего аврора, с грустью поглядывая на коллег по несчастью.

Вон Харпер сидит весь в бинтах: похоже, митинг фанатов квиддича не прошел гладко. Темпест спит лицом в стол и звучно храпит: скорее всего, опять дежурил ночью. У Чарльза из ушей валит пар, но он невозмутим — заполняет отчет, а в промежутке между столами Камилла крутит обруч, опять пытаясь похудеть.

Гермиона снова вздохнула.

Бардак!

Не так она себе представляла аврорат раньше. Слишком большие потери для всей магической Англии принесла война. Факт нехватки кадров бросался в глаза.

Гермиона была абсолютно согласна, что Министерство не могло позволить себе и дальше терять молодых волшебников. И она прекрасно понимала, почему, когда в Визенгамоте встал вопрос о судьбе нескольких десятков учеников Хогвартса, дружненько принявших метку, большинство проголосовало за массовую амнистию. Юные дети не знали, что творили.

Конечно же, с условием принудительного благотворительного взноса и изгнания из магического мира на год.

Насчет ссылки в Министерстве до сих пор велись жаркие дебаты. Чистокровные не могли допустить изгнания изнеженных деточек в грязный магловский мир. Но мисс Боулденбад, инициировавшая этот проект, убедила большинство, что в условиях творящегося хаоса несколько десятков юных Пожирателей смерти, оставленных без присмотра, могут наворотить лишних дел. Поэтому было принято решение сослать их всех к немагам, ограничить возможность заклинаний на палочках и полностью исключить контакты с магическим сообществом до конца срока.