— Ты сделал шаг в неверную сторону, Николас. Не думай, что я или ректорат университета это забудет. Данное происшествие будет прикреплено к твоему личному делу, а также карте учащегося. Мы проведем свое личное расследование, и если тебе действительно нечего скрывать, то можешь сильно не переживать. В любом случае, студент, тебе придётся очень сильно постараться, чтобы вернуть к себе доверие. Ты меня понял?

Ник, задыхаясь от смеси счастья и негодования, поспешно ответил. — Да, конечно, я всё прекрасно понимаю. Спасибо вам большое, гражданин Шварц я …

— После того, как тебя завтра отпустят. — Не дал ему договорить мужчина. — Я даю тебе двадцать четыре часа, чтобы отоспаться, проверить здоровье, и прийти в себя. После чего, я ожидаю с подобным рассказом обо всем произошедшем, у себя в кабинете. Так что, Николас, постарайся вспомнить всё. Всё что ты видел, и потенциально слышал.

ГЛАВА 7

Солнечный свет, ослепительной вспышкой ударил в глаза, и Нику показалось, что он провел внутри не менее недели. Ник нырнул во внутренний карман куртки, и достал солнцезащитные очки. Разбитые, конечно. Дужка держалась лишь на добром слове, еле как сохранив редкие осколки стекла.

Ник коротко кивнул, проходящим рядом офицерам, что подозрительно оглядывали его с ног до головы. Ник выглядел примерно так же, как и себя чувствовал. Грязная, помятая одежда со следами засохшей крови, которую он тщетно пытался оттереть в туалете торгового центра возле полицейского участка, торчащие волосы, знатный синяк под глазом и на закуску тягучая головная боль, словно с дикого похмелья, заставляла его слегка сгорбиться, и прикрыть глаза. Во рту, помимо засухи и отвратного привкуса железа, которой могла позавидовать утонувшая в радиационном океане пустыня Сахара, поселилось странное ощущение.

Ник собрал остатки слюны с уголков своего рта, и сплюнул на землю. Офицеры обернулись, но никак не отреагировали. Юноша выбросил разбитые очки в городскую урну, и достал телефон. Сообщение о выселении, выскочило перед ним настолько стремительно, словно вор, поджидавший свою жертву за углом:

«Уважаемый гражданин, в соответствии с параграфом 18.4 договора о проживании, владелец здания продает дом, срок, в течение которого Вам необходимо освободить помещение – семь дней начиная с текущей даты

P.S. Убийца»!

Ник медленно выдохнул, только этого еще ему не хватало. Он был бы и рад, проявить хоть какие – то эмоции, но для этого нужна была энергия, хоть какая – то её часть. Юноша безразлично покачал головой, и открыл вкладку контактов. На всякий случай, он сохранил номер Марии, который смог добыть с сайта университета, зайдя под профессорским логином. Благо это было не сложно. При всём своём интеллекте, многие из имели стандартные пароли, а аккаунты и вовсе выглядели на подобии: «RLupoBIO2001»

Ник с толикой грусти, смотрел на её имя, в своей записной книжке, и прекрасно понимал, что увидеться с ней ему более не дано. Даже если его полностью оправдают, парню придётся потрудиться, чтобы заслужить право остаться на обучении. Шварц явно уже строил планы, и обильно смазывал свою жилистую задницу, клубничным джемом. Он знал, что Ник любит клубнику.

Парень закрыл глаза, и почувствовал, как нечеловеческая усталость, притягивает его к земле: «Господи, я бы сейчас проспал целый год». Подумал про себя человек, и лишь героическим усилием воли смог перебороть сонные позывы. Он пролистал, и нажал на имя своего друга. На экране высветилось кучерявая, рыжеволосая голова, с дурацкой, натянутой улыбкой.

— Ник? Ник? Это ты? — Раздался громкий голос с другой стороны, резко ударив по вискам юноши, и заставив того, скорчиться в отвращении.

— Не ори. — Прохрипел тот в полголоса.

— Сукин ты сын! — Воскликнул Френки. — Ник! Ты должен мне новую пару штанов. Я был у тебя дома, и представь, как я удивился, а еще более удивились два персонажа, любимого нами пола, когда я твоя квартира, и квартира твоей хозяйки, была опечатана, а повсюду копы. Что там произошло? Ты в порядке? Она в порядке?

Фрау Шнайдер, мне так жаль. Мысленно подумал про себя парень, и ощутил, что всё еще был способен на легкую тень грусти.

— Она мертва. — Холодно выпалил Ник.

— Мертва? Вот же Иисус на палочке. Простите, святой отец. — Как это случилось, и причем здесь ты?

От одной лишь мысли, что ему придётся объяснять, к горлу подобрался тошнотворный ком пережитого вечера. Ник попытался сформулировать в двух словах, но немного отмотав слова друга назад, спросил. — Стоп, а что и когда ты делал у меня дома?