– Ну!
– конвоир толкнул его так, что он чуть не упал.

– Чего пихаетесь!
– обернулся Димка.
– Нельзя ли полегче.

– Ну-ну!
– обернулся "А", потянул Димку за рубаху и сразу же придержал, положив руку на плечо.

Позади послышался громкий топот. Их догонял человек в пышной ярко-голубой одежде, с длинными рыжими волосами. Широкие рукава его куртки болтались у самой земли, шаровары, заправленные в гетры, раздувались двумя парусами. На ногах были плетеные сандалеты. На груди алела буква "Н".

– Ха-ха!
– подпрыгнул он на ходу.
– Попался! Кто это? Не наш! Он понимает язык?

Скрипнув шарнирами, "А" протянул ему руку.

– Это шпион.

– Прекрасно! Пойду скажу!

"А" показал ему кулак.

– Это мой пленник. Сам доставлю и сам скажу. Не суйся.

– Ха! Пока ты доставишь!
– "И" вприпрыжку побежал вперед, к стеклянному дворцу.

– У, проклятый выскочка!
– проворчал "А" и снова скрипнул. (Только на этот раз Димке показалось, что скрипнули зубы).
– Побежал за славой! Всегда лезет вперед...

"А" показал Димке вперед и снова загрохотал по булыжникам.

Вскоре они подошли к высоченной, без единой щелочки стене из темного стекла. Над ней возвышались две башенки. "А" прокричал что-то непонятное, стена между башенками раздвинулась. Они вошли в эти ворота и сразу же оказались на площади перед разноцветным сверкающим дворцом. Посреди площади разбрасывал струи фонтан. Весь он бы сделан из разноцветного стекла и походил на цветок с несколькими чашечками. Брызги, радугой блестевшие под солнцем, тоже казались стеклянными.

Димка не мог не заметить всего этого. Он заметил, хотя даже не подумал красиво здесь или нет. Потому что на душе было невесело. Вместо того, чтобы учить физику, он зря теряет время Мама, наверно, ищет его и готовит для встречи такие слова, что лучше бы вместо них шлепнула разок-другой.

По звонким ступеням дворца сошла остроносая бледная женщина в пушистом белом платье, блестевшем стеклянными нитями. На ее белых волосах переливалась всеми цветами корона. За ней четверо человек осторожно несли голубой трон. Над его высокой спинкой виднелось два крестика из стекла: "XX". Те, что несли трон, были одеты в пышные голубые костюмы. И у каждого на груди краснела какая-нибудь буква.

Трон поставили у фонтана. Так, чтобы прохлада от его брызг освежала того, кто сядет на трон. Села женщина в белом. Тут же все, как по команде, выстроились возле трона о одну шеренгу. "А" отправил сторожа в прозрачных латах обратно в лопухи, а сам быстро сбросил на землю свои латы, оказавшись таким же рыжеволосым, в голубом костюме, как все, и поспешил в строй. Димку он остановил шагах в десяти от трона.

Лишь только появилась женщина, со всех сторон сбежались люди в белом. Они оцепили площадь кольцом.

Когда все рыжие построились в шеренгу, из букс на их груди получилось непонятное слово: "Ралия" Ра-ли-я... Постой! Есть ведь слово "ралли". Это когда устраивают пробег машин, чтобы определить лучшую марку. Значит, здесь вроде лагерь участников пробега? Или кино снимают о пробеге? И называться будет фильм: "Ралия"? Так бы и сказали, что посторонним здесь делать нечего, он сразу ушел бы. Одной буквы "л", кажется, не хватает. Наверно, человек где-то задержался...

Димка шагнул вперед.

– Пожалуйста, извините...

Все рыжие вскрикнули, на их лицах появилось выражение ужаса. Ясно, артисты!

– Я не хотел...
– Димка сделал еще один шаг вперед.

И снова все рыжие вскрикнули, а коротенький толстяк с буквой "Я" на груди подбежал к Димке, схватил за плечо.

– Молчать! На колени перед великой королевой Ралией!..
– он захлебнулся от гнева.
– Ралией-двадцатой!

Димка ударил кулаком по руке толстяка, вырвался:

– Что вы меня хватаете?
– - он не на шутку рассердился.
– Кто вам дал право? Если нельзя сюда приходить, так и скажите... Я не артист и притворяться не собираюсь.

– Что он говорит?
– спросила женщина, глядя прищуренными глазами на Димку, который тяжело дышал и сердито поглядывал на всех.
– Министр Истолкования!

Рыжий с буквой "И" поклонился, повторил слово в слово то, что сказал Димка. Все ахнули, зароптали:

– Неслыханно!

– Какая дерзость!