Китай стал примером стремительного экономического успеха у себя дома и внес значительные коррективы в стратегию ЭУ за границей.

Администрация президента Си изменила критический фактор (убеждения). Она утверждала, что Пекин не добивается влияния на государственную политику других стран. Китай заменил принцип США «Если хотите, чтобы ваша страна процветала, возьмите займы Вашингтонского консенсуса, наймите наши компании для строительства инфраструктуры и подчинитесь неолиберальной политике» на свой принцип: «Если хотите, чтобы ваша страна процветала, признайте Китай своим партнером в мировой торговле, который не станет вмешиваться в ваши государственные дела, и используйте китайские кредиты, чтобы нанимать наши компании для строительства инфраструктуры, которая позволит вам выполнить эту задачу». Подмена неолиберальной обусловленности обещанием невмешательства весьма привлекательна для лидеров стран, привыкших к требованиям кредиторов – несмотря на то что Китай не раз нарушал свои обещания.

Помимо изменения этого убеждения третья волна китайских ЭУ скорректировала также четыре основных принципа стратегии.

До сих пор Китай не размещал свои войска в других странах и не угрожал им, за такими серьезными исключениями, как Южно-Китайское море, Тайвань, Гонконг, Тибет, а также граница с Индией, Бутаном, Мьянмой и Россией. Вместо этого китайские ЭУ играют на страхе бедности и экономической отсталости, а также не дают забыть о многолетней истории США по организации переворотов и убийств. Эти опасения весьма актуальны для людей, переживших столетия навязанного военным путем европейского колониализма и оккупацию американскими войсками после Второй мировой войны. Однако важно отметить, что авторитарное правительство Китая мало чем отличается от колониальных империй. В рекордные сроки оно обзавелось морским флотом, сравнимым по силе с американским. Недавно Китай построил базу в Джибути и обсуждает планы по расширению военного присутствия в нескольких других странах, включая Камбоджу, Мьянму, Пакистан, Таджикистан и Соломоновы острова. Эти действия наряду с репрессиями в Гонконге служат предостережением для стран, чрезмерно зависящих от Китая.

Китайский принцип долговой ловушки отличается от американского по нескольким существенным аспектам, как позитивным, так и негативным. Позитивные аспекты:1) в отличие от США Китай обещает не вмешиваться в государственную политику стран-должников; и 2) Китай предлагает местным органам власти самим решать, какие проекты будут финансироваться этими кредитами, в отличие от требования США нанимать «экспертов», которые зачастую навязывают собственное, иностранное, мышление. Негативные аспекты: 1) вопреки своим заявлениям о невмешательстве Китай часто принуждает страны-кредиторы поддерживать его политику, особенно относительно Тайваня, Гонконга, Тибета, уйгуров и других меньшинств; 2) хотя поощрение местных властей самостоятельно определять цели использования кредитов – позитивный аспект (по крайней мере, в теории), у него есть и негативная сторона в виде усугубления коррупции, поскольку местные власти набивают собственные карманы; 3) Китай настаивает на использовании китайских рабочих и компонентов, которые затем приходится заменять на другие китайские компоненты, тем самым формируя постоянную зависимость; 4) многие китайские проекты плохо спроектированы и некачественно построены, что зачастую приводит к серьезным проблемам, связанным с экологией и безопасностью, как мы обсудим в главах 1–3; и 5) из-за авторитарного правительства Китая и отсутствия свободных СМИ страна-должник не имеет возможности выразить свои жалобы относительно проектирования, строительства, социального и экологического ущерба, условий труда и коррупции.

Соединенные Штаты и Китай примерно одинаково продвигают принцип тревоги по поводу дефицита. «Добейтесь процветания, взяв наши кредиты и наняв наши компании» – такое сообщение транслируют обе страны. Однако китайские ЭУ обладают преимуществом в виде собственной истории успеха «из грязи в князи». Более того, их Новый шелковый путь привлекает возможностью включиться в обширную глобальную сеть торговых партнеров, чего Соединенные Штаты никогда не предлагали. Но в самой привлекательности этого сообщения содержится опасность. Помните выражение «слишком хорошо, чтобы быть правдой»? Оно как раз про этот случай. Соблазнительность Нового шелкового пути заслоняет реальное положение дел – подобная взаимозависимость может быть использована против вас. Улучшение транспортных сетей открывает двери для активной эксплуатации, включая вторжение иностранных армий. За привлекательной возможностью покончить с дефицитом через строительство инфраструктуры, финансируемой за счет кредитных средств, скрываются неудачные китайские проекты, закулисные политические манипуляции и коррупция.

И, наконец, последний принцип стратегии претерпел, вероятно, самые существенные изменения в ходе третьей волны ЭУ. Новый шелковый путь заменил концепцию «разделяй и властвуй» обещанием нового мира, объединенного торговлей, который положит конец нищете во всем мире. Когда я впервые услышал об этом, я воскликнул: «Как же мы раньше до этого не додумались?» В последние годы этот принцип стал преобладать во многих странах. Он привлекателен для мирового населения, которое становится все более взаимозависимым, и навевает романтические образы древних караванных торговых путей, изменивших историю человечества (именно по этой причине я предпочитаю неофициальное название «Новый шелковый путь» вместо официального названия «Один пояс, один путь»). Но есть и обратная сторона. Новый шелковый путь контролирует одна страна, Китай, а правительства меняются. Пекин объединяет страны, некогда разобщенные, но он делает это под эгидой диктаторского государства, пресекающего самоанализ и критику.

Важно помнить, что риторика вокруг китайских изменений стратегии ЭУ заслоняет собой тот факт, что Китай использует те же основополагающие вековые тактики, что и Соединенные Штаты. Кто бы ни внедрял эту стратегию, она эксплуатирует ресурсы, усиливает неравенство, взваливает на страны непомерные долги, причиняя вред всем, кроме элиты, вызывая климатические изменения и усугубляя другие кризисные ситуации, грозящие нашей планете.

Глобальное лидерство Китая по стратегии ЭУ стало настолько масштабным и успешным, что всем следует обратить внимание на ее динамику и опасность. Китай стал крупнейшим торговым партнером стран на всех континентах. Опираясь на все четыре принципа стратегии ЭУ, он обошел Соединенные Штаты по энергетике, транспортированию, коммуникациям и развитию других инфраструктур во всем мире, как вы подробно прочитаете в части VII.

Что бы вы ни думали о Китае, какими бы ни были его реальные намерения и несмотря на его недавние промахи, невозможно игнорировать тот факт, что внутренние успехи Китая и его изменения стратегии ЭУ впечатляют весь мир. Лично я оценил это в полной мере, только когда меня, как я уже упоминал, пригласили выступить на международных экономических саммитах в России и Казахстане, куда съехались более 12 000 самых влиятельных политических лидеров мира. Один спикер за другим сравнивали успехи Китая с неудачами США. Часто приводили следующие примеры: средняя почасовая оплата труда в США с поправкой на инфляцию не менялась с 1973 года, а средний класс США сократился с 60% до 50% населения; за тот же период стремительный рост заработной платы в Китае вывел сотни миллионов людей из чудовищной нищеты, превратив их в средний класс.

По мере того как мы приближаемся к катастрофе в плане экологических, экономических и социальных разрушений, важно понимать, что много лет мы жили по ложным и опасным убеждениям. Максимизация краткосрочной прибыли и материалистического потребления и стратегия ЭУ убивают нас. Я написал третью книгу об экономических убийцах, поскольку счел важным проанализировать эту стратегию и ее связь со многими обострившимися кризисами, с которыми столкнулись все мы, а также предложить идеи, которые помогут каждому из нас превратиться из жертв в агентов перемен.