Сага об исландцах

Впервые на русском языке публикуется «Сага об Исландцах», составленная великим исландским историком и поэтом Стурлой Тордарсоном (1214 — 1284). «Сага об Исландцах» является ключевым источником по истории Исландии и Норвегии XIII в. и крупнейшим литературным памятником германского средневековья. Стурла впервые в традиционной исландской культуре обратился к событиям современной истории, очевидцами которыми были люди его поколения, и создал масштабную панораму общества в трагический момент его развития. Памятник содержит более 90 скальдических стихотворений (вис), сложенных исландцами XIII в., в том числе рассказчиком саги. Научный аппарат издания состоит из вступительной статьи, обширных комментариев и четырех аннотированных указателей.

Антон Владимирович Циммерлинг

автор и руководитель проекта «Памятники древнеисландской литературы», доктор филологии, профессор Московского государственного открытого педагогического университета имени М.А. Шолохова.

Работы в области общего и типологического языкознания и древнегерманской литературы, монография «Типологический синтаксис скандинавских языков» (М., 2002).

Впервые перевел на русский язык и подготовил к изданию свыше 20 саг и прядей: «Исландские саги» (М., 2000), «Исландские саги, II» (М.. 2004).

«Сага об Исландцах» составлена в конце XIII в. крупнейшим исландским историком, поэтом и рассказчиком саг Стурлой Тордарсоном (1214—1284) и является важнейшим источником по истории Исландии и Норвегии в XIII в. и одновременно — выдающимся литературным памятником.

Публикуемый перевод «Саги об Исландцах» открывает две серии научных изданий, которые планируется выпустить в 2006—2010 гг. Исторические и литературные памятники, включенные в обе серии, важны не только в силу их собственных достоинств, но и ввиду того места, которое они занимают в древнескандинавской культуре и средневековой историографии: они служат промежуточным звеном между современностью и героической эпохой, между традиционной системой рассказа и научным историческим подходом. Данные памятники несут в себе печать уникальной культуры той страны, где они были записаны, — Исландии и отражают вкусы и предпочтения тех людей, которые составляли и записывали их — исландцев XII—XIV вв. И в то же время они созданы для потомков, чтобы те хранили память об истории своей страны. Данный период и средневековые произведения, ему посвященные, образуют связующее звено между германскими древностями и современной Исландией. Однако они неизвестны русским читателям и недостаточно освоены отечественной наукой. Заполнить эту лакуну призваны предпринимаемые две серии изданий.

Первая из планируемых серий предполагает комментированное издание всех сочинений Стурлы Тордарсона.

Том 1. «Сага об Исландцах».

Том 2. «Сага о Хаконе Старом».

Том 3. «Сага о Магнусе Исправителе Законов» и связываемые с именем Стурлы фрагменты древнеисландских анналов.

Том 4. «Книга о Заселении Земли» (редакция Sturlubok).

Серия адресована специалистам — историкам-медиевистам, филологам, а также широкому кругу любителей исландской словесности.

Вторая из планируемых серий предполагает издание цикла исландских саг, известного как «Сага о Стурлунгах». Данная компиляция была записана ок. 1300 г и содержит все саги об истории Исландии, покрывающие период от 11 10 до 1274 гг Все или почти все саги компиляции писались современниками событий по свежим следам, характеризуются высокой степенью исторической достоверности и содержат богатейший этнографический материал. Многие из этих саг, кроме того, обладают выдающимися литературными достоинствами и являются важными вехами эволюции сагового письма. Ядром «Саги о Стурлунгах» и се центральной частью является «Сага об Исландцах» Стурлы Тордарсона: ученые предполагают, что компилятор «Саги о Стурлунгах» был учеником Стурлы.

Перевод «Саги о Стурлунгах» планируется выпускать отдельными томами.

Том 1 «Сага об Исландцах».

Том 2. «Сага о Торгильсе и Хавлиди» и «Прядь о Гейрмунде Адская Кожа».

Том 3. «Сага о Стурле», «Пролог» и «Генеалогии».

Том 4. «Сага о Гудмунде Драгоценном» и «Сага о священстве епископа Гудмунда сына Ари».

Том 5. «Сага о Хравне сыне Свейнбьёрна» и «Прядь о Людях из Ястребиной Долины».

Том 6. «Сага о Торде Какали».

Том 7 «Сага о Торгильсе Заячья Губа» и «Прядь о Стурле».

Серия адресована филологам, историкам и всем любителям исландских саг.

Все памятники, включенные в данные две серии, переводятся на русский язык впервые.

Издание было бы невозможным без моральной и материальной поддержки Министерства образования и культуры Республики Исландия, министерства иностранных дел Республики Исландия, посольства королевства Норвегии в Москве, а также исландских предприятий Samskip и Marel. Всем названным организациям мы выражаем глубокую благодарность. Персонально мы благодарим за неоценимую помощь при подготовке издания чрезвычайного и полномочного посла Республики Исландия в Москве Бенедикта Иоунссона, советника по культуре посольства Республики Исландия в Москве Магнуса Кьяртауна Ханнессоиа, чрезвычайного и полномочного посла королевства Норвегия в Москве Ойвиида Нурдслеттена, секретаря посольства Республики Исландия в Москве Гудрун Хельгадоухтир, секретаря посольства королевства Норвегия в Москве Бергльот Хувланд.

Обаяние древнеисландской саги, как и ряда других жанров традиционного искусства, для современного читателя заключается в том, что сага реализует сверхиндивидуальную, отработанную многими веками форму рассказа о событиях и особый взгляд на действительность, резко отличающийся от стандартов, к которым привык носитель европейской культуры нового времени. Для общества, где сага возникла, древней Скандинавии поры позднего родового строя (журналисты любят называть этот период «эпохой викингов») такая форма рассказа была естественной и, по существу, не имела альтернативы: знание саги предполагало способность пересказать ее события в форме, близкой к услышанному, и такой способностью в той или иной мере владели все члены общества, независимо от их литературной одаренности. Первоначально саги передавались только изустно: в древнескандинавском обществе IX-XII вв. была особая эпиграфическая традиция записи коротких памятных текстов, т. н. младшее руническое письмо, но нарративные тексты, соответствующие по длине сагам, рунами не записывались. Есть все основания полагать, что сага возникла и культивировалась в бесписьменном (не принимая во внимание руны) древнескандинавском обществе как форма хранения информации о важных событиях прошлого. Наиболее весомым подтверждением гипотезы об устном бытовании саг служат дошедшие до наших дней письменные саги, записанные в Исландии в XIII-XIV вв. и детально сообщающие о событиях VIII-XI вв., как приуроченных к деяниям вождей (в первую очередь конунгов, т. е. королей, Норвегии, а также правителей других скандинавских земель), так и связанных с жизнью частных лиц, оставшихся в памяти потомков. Даже если допустить, что часть информации в доступных нам сагах строится на конъектурах и домыслах рассказчиков письменной эпохи, уже сам факт записи и переписи саг, претендующих на адекватное освещение событий далекого прошлого, доказывает, что сведения об этом прошлом сохранялись в устной традиции и воспринимались как достоверные [1] .

Устная сага, как можно полагать, — жанр общескандинавский. Литературная письменная сага жанр почти исключительно исландский [2] , культивировавшийся в средневековой Исландии благодаря уникальной для Европы ситуации, установившейся в этой стране в X-XII вв. Крещение Исландии в 999 г. не привело к конфликту книжной христианской и традиционной дохристианской культур: запрещены были лишь сами языческие ритуалы, но не литературные формы, сложившиеся в языческую эпоху. Благодаря этому счастливому для нас обстоятельству распространение христианства и всеобщей грамотности — к началу XIII в. писать и читать на родном языке мог любой исландец — не только не привело к враждебному отношению к светской литературе, но поддержало интерес общества к собственному прошлому, поэтической и саговой традициям: достоверно известно, что среди исландских историков, сагописцев и поэтов XII-XIII вв. было немало лиц духовного звания и опытных латинистов, которые — еще один культурный парадокс — нашли принципиально важным записать тексты об историческом прошлом на своем родном языке.

Как справедливо подчеркивал в своих трудах крупнейший отечественный скандинавист М. И. Стеблин-Каменский (1903-1981), запись и перепись саг в средневековой Исландии не означала автоматического прекращения устной традиции: составители саг в типичном случае не ощущали себя их «авторами» в современном смысле слова и, соответственно, не относились к версиям предшественников как к фиксированной последовательности слов, которую нельзя менять [3] . Это обстоятельство объясняет расхождения между версиями одной саги, значительные даже там, где подобные версии доказательно возводятся к общему протографу: рассказчики считали себя вправе сокращать или распространять текст, опуская второстепенные, с их точки зрения, детали или же, напротив, поясняя недостаточно ясные, на их взгляд, места [4] . Часть расхождений между списками саги, кроме того, проистекает из ошибок писцов или их неспособности адекватно понять версию предшественника. Наконец, в экстремальном случае, большие расхождения между версиями саги, повествующими об одних и тех же событиях, могут объясняться тем, что данные версии вообще не сводимы к общему протографу и каждая из них опирается на независимую устную традицию: таких примеров, однако, меньше, чем полагали ученые конца XIX — начала XX вв. [5] .