Праздничный стол готов. Улыбаюсь, хочу обрадовать мужа. Слышу, как замок в дверях поворачивается. Только до слуха доходит хихиканье, женский вскрик, переходящий в стон:
- Я не дотерплю. Хочу, чтобы сейчас…
- Мила… - рыком, и в голосе мужа похоть.
- Осторожнее… в моем положении надо мягче… я тебе сказать должна…
- Что сказать? – опять гортанный звук.
- У нас будет малыш, любимый…
Ноги слабнут, я пошатываюсь и случайно задеваю стеллаж, статуэтка падает и разбивается вдребезги.
- Как ты мог… - банальные слова слетают с губ.
А я перевожу взгляд с мужа своего на любовницу, застывшую рядом с ним, а она губы свои облизывает и победно на меня смотрит…
Праздничный стол готов. Улыбаюсь, хочу обрадовать мужа. Слышу, как замок в дверях поворачивается. Только до слуха доходит хихиканье, женский вскрик, переходящий в стон:
- Я не дотерплю. Хочу, чтобы сейчас…
- Мила… - рыком, и в голосе мужа похоть.
- Осторожнее… в моем положении надо мягче… я тебе сказать должна…
- Что сказать? – опять гортанный звук.
- У нас будет малыш, любимый…
Ноги слабнут, я пошатываюсь и случайно задеваю стеллаж, статуэтка падает и разбивается вдребезги.
- Как ты мог… - банальные слова слетают с губ.
А я перевожу взгляд с мужа своего на любовницу, застывшую рядом с ним, а она губы свои облизывает и победно на меня смотрит…
Лжец. Мы больше не твои
Анна Гур
Глава 1
Нина
– Ты совсем себя запустила! – голос мужа раздается неожиданно за спиной, и я вздрагиваю, чуть из рук не роняю бутылочки с детской смесью, которые готовлю для наших сыновей.
Петр обходит меня и становится аккурат передо мной, смотрит своими проницательными темными глазами.
Брюнет. Высокий. Статный. С узковатыми губами и прорисованными скулами. Окидывает меня пристальным взглядом, а мне вдруг не по себе становится рядом с лощеным чисто выбритым мужчиной в идеальном пиджаке и белоснежной сорочке, шелковый галстук также привлекает взгляд…
Все выстирано и выглажено мною…
Петр всегда был богатым бизнесменом. Он педант, и после того, как мы поженились, муж сказал, что не терпит ресторанной еды, а в его большом доме не будет прислуги.
Наш дом – наш очаг, и я его хранительница, так весь быт лег на мои плечи, и мне как-то казалось это естественным. Жена должна ухаживать за мужем.
Но сейчас… Я чувствую себя замухрышкой с гулькой на голове, в растянутой майке и домашних тапочках, которые уже давно стоит заменить, но мне все на себя времени не хватает.
– Что? – переспрашиваю и отчего-то глупая улыбка рождается на губах. Кажется, что Петя все же сейчас рассмеется, скажет, что шутит, обнимет и прижмет к широкой груди.
Поймет, как мне сложно не спать, как невыносимо тяжело успевать все… Ведь муж-бизнесмен каждый день надевает новую белоснежную рубашку…
А нашим малышам и года нет.
– Да, Нина. Ты запустила себя. Мне не нравится то, что я вижу перед собой. Ты – моя жена. Жена Петра Станиславского. Мое имя имеет вес в обществе, и люди моего уровня на мероприятия всегда приглашены со спутницами. Скоро у меня важная сделка с китайцами, после чего мы будем праздновать… Я не могу заявиться без жены. Это отбросит тень на мою репутацию. Но ты…. Ты разочаровываешь… На что ты похожа, Нина?!
Повторяет жестко мой муж, и у меня внутри все дрожит, ломается как-то.
– Надо с этим что-то делать.
Так и хочется спросить, а “что-то” это что?! Когда я перестала соответствовать звёздному статусу собственного мужа?!
Но навороченный телефон Петра звонит, и он бросает взгляд на экран, затем опять обращается ко мне.
– Обсудим все позже. Мне пора. Сегодня у меня сделка по многомиллионному контракту.
Разворачивается на каблуках и выходит, а я бутылочки к себе прижимаю, в глазах жжет нестерпимо, протираю щеку тыльной стороной ладони и понимаю, что мокрая от слез у меня щека.
Малыши начинают звонко плакать и я, встрепенувшись, бегу к ним. Даю каждому по бутылочке, и мои крохи принимаются сладко потягивать молочко.
И в этот раз звонит уже мой телефон. Отвечаю также не глядя.
– Алло, – и голос у меня хриплым кажется.
– Эй, ты чего?! – слышу озадаченные интонации сестры. – Плачешь, что ли?!
– Я… Крис… Да… – отвечаю тихо.
– С Петром поссорилась? – деловито интересуется, но ответа моего не ждет. – Так, я все равно хотела к тебе заскочить, скоро буду.
И вот спустя какое-то время я открываю дверь, чтобы лицезреть Кристину, которая окидывает меня лукавым взглядом, вынимает наушники из ушей.
– Ну и видок, – бросает, легонько поддевая, а на меня это как удар действует.
– Вы что, все сговорились?! – рыдание вылетает из груди. – А как я должна, по-твоему, выглядеть?! У меня две крохи, которые требуют к себе внимания двадцать четыре на семь.
– Эй-эй, Нин, ты чего?! Тихо.
Сестра подходит, обнимает меня за плечи. Невысокая и худенькая, она очень похожа на меня и, тем не менее, по характеру мы противоположности, действительно очень разные.
Крис у нас зажигалочка, а я из тех, кого всегда принято называть “хорошими девочками”.
– Что случилось? – спрашивает Кристина и проходит в холл, где в манеже мои мальчишки играют. Редкий случай, когда обоих заинтересовали плюшевые игрушки и они не просятся на ручки.
– Мне сегодня муж заявил, что я запустила себя.
Говорю в сердцах.
– Так и сказал? – спрашивает сестра, закидывая ногу на ногу.
– Да. Прямой текст. Я ему перестала подходить. Он стыдится меня…
– Вот сволочь!
Рявкает, а я слезы стираю с глаз. Опухших, между прочим, от постоянного недосыпа.
– Знаешь, что? А давай умоем его?!
– Как?! – спрашиваю, не слишком веря, что услышу что-то дельное.
Сестра резко встает и протягивает мне руку. Отставляю душистый чай и поднимаюсь с дивана.
– Тебе надо действительно заняться собой. И мы сейчас это и сделаем. К вечеру будешь ждать его при параде. Красоткой. Заставишь пожалеть о каждом слове, которое сказал. Заведешь негодяя и не дашь!