Вообще, я с детства отличалась хорошим воображением. Всегда видела то, чего не свете вообще не может быть. Поэтому творческая профессия была бы лучшим выбором. Мама рассказывала, что я замечала вещи, которые никто не видел, а школьный психолог сообщил, что это всего лишь особенность, тот самый творческий подход. Но я взрослела, а видеть странные вещи не перестала. И это пугало.

Вот как бы это объяснить?! Смотрите, по вагону метро быстро перемещается маленький гном. Он крошечный, сантиметров пятнадцать высотой. Гном мчится в конец вагона, перепрыгивает через ноги пассажиров и тихо бурчит что-то под нос. Но никто не обращает на него внимания. Все просто — его никто не видит. Кроме меня. Наверное, с подобным стоило бы обратиться к психиатру или, на худой конец, к психологу, но я очень боюсь, что это все окажется галлюцинациями или какой-нибудь шизофренией. Кому хочется жить с такими диагнозами? Вот и я не хочу. Так что пусть воображение шалит дальше.

Выйдя на станции Царицыно, я огляделась и направилась в сторону первого вагона в центр. Миновав ступеньки и турникет, свернула налево и поднявшись по лестнице свернула направо. Дорога была под наклоном и приходилось идти в небольшую горку. Райончик так себе. Кругом старые дома, которые явно нуждаются…в сносе. Но реновация дойдет до них нескоро. А, впрочем, зачем я размышляю на этот счет?

Пройдя через двор с разбитыми качелями, перешла дорогу и ступила на асфальтированную тропинку, которую прокладывали в каком-то бреду, ибо петляла она очень активно.

Нужный дом уже был виден. На лавочке перед подъездом две бойкие старушки обсуждали последние новости, не забывая попутно окрестить всех мимо проходящих куртизанками, а потом сетовали на нынешнюю молодежь, ведь раньше такого не было. Ну в это «ихнее время».

Проверив в телефоне номер квартиры, я набрала нужный код на домофоне и глубоко вздохнула. Всегда волнуюсь, когда приходится по работе сталкиваться с людьми, а в этом, собственно, и состоит вся моя работа — постоянное взаимодействие.

— Я сказала, что ничего покупать не буду! — гаркнул бодрый старушечий голос на меня из динамика, от чего я чуть смартфон не уронила.

— Здравствуйте. Это Ванда, работник социальной службы, — как можно увереннее ответила я, слыша, как моей спиной вовсю шушукаются старушки.

Домофон пиликнул, открывая дверь и я быстренько прошла в подъезд.

— Здравствуй, солнышко, — улыбчивая консьержка кивнула мне. — В пятьсот вторую?

— Здравствуйте. Да, все верно.

Тамара Ивановна всегда была в хорошем расположении духа, хотя имела характер Цербера. Мимо нее даже мышь не проскочит. Иногда мне казалось, что она на страже подъезда стоит круглыми сутками. Перебросившись с Тамарой Ивановной парой дежурных фраз, я пересекла холл и вызвала лифт. Пятый этаж и вот я уже стою на пороге злополучной квартиры. Ну не такой уж и злополучной. Ладно, чего я бубню и бубню. Вот закончу работу и можно будет ехать на свою квартиру. Свою. Это слово грело душу, особенно когда вспоминаешь, что квартира эта в Москве. Своя квартира в Москве. Я буквально смаковала эту мысль, но с небес на землю меня очень быстро вернули.

— Ходите тут, топчите, грязь таскаете, — ворчливо проговорила Ирина Васильевна. Не самая приятная старушка. С ней вообще никто из нашего отдела не хотел работать — всю душу вытянет. Но трудности вроде должны делать нас сильней.

— Здравствуйте, Ирина Васильевна. Как здоровье? Как настроение? — вежливо спросила я разуваясь.

— Спрашиваешь тоже, — она фыркнула. — Коммуналка подорожала. Счет за воду пришел на триста рублей больше. А вот при…

Она всегда вспоминала. Вспоминала яростно, будто прошлое можно было вернуть. Ирина Васильевна была из тех людей, кто всегда был всем недоволен. То отопление рано включат, то слишком холодно в квартире…а уж если соседи начинают шуметь, то наряд полиции будет ездить по адресу всю ночь. Но мне всегда казалось, что она была глубоко несчастна и одинока.

Ирина Васильевна была женщиной, с которой время потребовало свою плату. Но она выбрала путь горькой ноши, постоянно противоречащий самой себе. Ее недовольство и высокие требования к жизни являлись всего лишь попыткой закрыть глаза на болезненную реальность.

История ее жизни, полная разочарований, неполадок и несбывшихся ожиданий, раскрывала передо мной трагическую картину утраты и неудовлетворенности. Я не могла не испытывать сострадание к этой старушке, которая, казалось, была заперта в сети собственных сожалений и обид.

Зато работа была непыльной. Всего-то прибраться дома, сходить за продуктами и лекарствами, разложить все по полочкам и записать все жалобы и просьбы для следующего приезда. Наверное, я все же была благодарна Ирине Васильевне за то, что я стала именно ее помощником. Ведь благодаря этой ворчливой женщине у меня был один вызов в те дни, когда приходилось ее посещать, а из коллег из социальной службы больше никто не хотел с ней работать. Так что, у меня можно сказать был внеплановый выходной, который был сейчас ой как кстати.

И снова душное метро. Хорошо, что я додумалась вчера перевезти вещи. Ну а так, небольшое предисловие — мой дедушка по папиной линии души не чаял во мне. Во многом именно он поспособствовал моему переезду в Москву из «русской глубинки». Но я никогда с ним не жила. Почему-то дедушка был против и предпочитал сдавать квартиру, в которой, с его слов жило странное существо. То ли полтергейст, то ли еще какая нечисть. Дедушка вообще был суеверным человеком. Но вот пару дней назад он напросился ко мне в гости на съемную квартиру и подарил ключи. Сам дед собирался куда-то уехать, мол на старости лет надо было попутешествовать, а его квартира, которую он сдавал, досталась мне в полное пользование со всеми соответствующими документами передачи-дарения и тому подобное.