— Бесконечно противны! — вскрикнула я — Вы убийца!

— Пусть так — бесстрастно кивнул он — Тогда ты должна понимать, что однажды переступив черту я уже не остановлюсь. Мне нечего терять. И даже больше — теперь, зная все правду, ты для меня опасна. Поэтому, если ты сейчас не войдешь в круг, то я просто выпью тебя целиком. Да, это не даст мне желаемого бессмертия. Но, согласись, иметь в накопителе аж две искры Грааля и пару сотен лет дополнительной жизни и молодости лучше, чем попасть в лапы инквизиции после того, как тебя заберет тетка и ты сдашь меня властям.

Я замолчала. По моему лицу нескончаемым потоком текли слезы, безвозвратно заливая роскошный лиф платья соленой влагой.

— Ну, тише, моя красавица… Бог свидетель, я не хотел, чтобы ты вообще обо всем этом знала. Ты могла прожить бесконечно долгую, счастливую жизнь даже не предполагая, что ты Грааль и питаешь собственного, горячо любимого мужа — ласково проговорил вир, пытаясь погладить меня по голове.

Я резко отшатнулась от него, словно от паука. И мужчина с силой сжал губы, подавляя раздирающую его ярость:

— Время вышло, Делия. Либо ты сейчас входишь в круг, либо…

Глаза вира пылали кровавыми отблесками его искры. Он уверенно встал посреди комнаты, прямо в центр магического круга и выжидающе, спокойно смотрел на меня. Казалось, он ни секунды не сомневается в моем выборе. Да, собственно, в нем не сомневалась уже и я.

— Гореть Вам в аду — прошипела я, медленно поднимаясь с дивана на все еще непослушные ноги, и делая неуверенный шаг ему навстречу.

— Правильный выбор — довольно мурлыкнул мужчина, подхватывая меня под руку — Хорошая девочка.

— Чтоб ты сдох — просвистела я сквозь зубы, вырывая руку из захвата и становясь напротив жениха.

— А вот это теперь очень вряд ли, моя бесценная — и опекун быстро полоснул по собственному запястью острым кухонным ножом, явно захваченным со стола на ужине. Быстро подставил под стекающие капли большой серебряный кубок, изукрашенный рунами-Клянусь кровью, клянусь жизнью, клянусь силой.

Я молча протянула ему навстречу свою руку и с точностью повторила слова.

Наша кровь мерцала зеленым светом, смешиваясь в сосуде, к которому тянулись тонкие нити активированных пентаграмм.

— Хранить твое тело, любить твою силу. Кровь к крови, жизнь к жизни, смерть к смерти. Покуда душа в теле — навеки твой.

— … навеки твоя…

Кровь из кубка отдавала терпким ежевичным вином, чуть пощипывая язык и обволакивая неба.

Вспыхнула и погасла под ногами последняя пентаграмма, погружая кабинет в ночной сумрак. Я медленно подняла к глазам правое запястье и тихо расплакалась — на месте недавнего пореза руку покрывала изящная вязь ведьмовского обряда, мерцающая в ночи настоящим золотом.

— Теперь Вы довольны? — не сдерживаясь более, разрыдалась я — Теперь я могу уйти?

Вир продолжал в упор смотреть на меня нечитаемым взглядом и, вдруг, медленно покачал головой:

— Не так быстро…жена.

Я испуганно отступила назад, выставляя вперед тонкие руки:

— Что Вам от меня нужно? Я же… Мы же провели обряд, как Вы и хотели!

— Провели — все так же медленно кивнул вир, наступая на меня — Но что значит этот обряд, если брак не консумирован?

— Что?! — взвизгнула я — Это невозможно! Да и кто будет проверять… Прекратите! Вы пугаете меня! Это совершенно не нужно.

— Не нужно тебе, моя дорогая. А вот мне просто необходим первый глоток твоей искры. Я так долго этого ждал… — и огромный мужчина одним шагом преодолел оставшееся между нами пространство, хватая меня в охапку.

— Нет! Не смейте! Пустите меня! — кричала я и билась в его руках из последних сил — Я не хочу! Нет!

Но миг спустя я уже лежала все на том же диване, намертво придавленная сверху тяжелым мужским телом. Резким движением мужчина ухватился за серебряное кружево корсажа. Раздался треск порванной материи и на пол дождем посыпались мелкие стразы.

— Пусти! Не прикасайся ко мне! — от собственного визга у меня закладывало уши. Слезы лились потоком, проникая за уже полуспущенный лиф истерзанного шелкового платья.

— Один глоток, Делия… Дай мне один глоток — словно в беспамятстве хрипел вир, пытаясь губами впиться в мой рот, а его рука, тем временем, уверенно проникла под сбившейся подол.

— Нет! — истошно вскрикнула я и, вывернувшись разъяренной кошкой, упала на пол, больно приложившись локтями и тут же отползая от дивана.